«Больше всего пострадают отели для обычных людей». Интервью с владельцем гостиницы в Геленджике

В этом году курортный сезон в Краснодарском крае хотя формально и стартовал, но официально работу с 1 июня начали только две сотни санаториев с медицинской лицензией — они признаны способными обеспечить условия регламентов Роспотребнадзора. Большинство гостиниц, мини-отелей и гостевых домов на побережье остались закрытыми и замерли в ожидании изменения ситуации.

Бывший топ-менеджер нескольких крупных краснодарских компаний и успешный отельер Олег Козыров рассказал порталу Юга.ру о том, сколько можно заработать в гостиничном бизнесе и как на туристический сезон повлиял коронавирус. А еще — нужна ли политика бизнесмену Сергею Галицкому и куда вложить последние деньги простому краснодарцу.

Олег Козыров
Родился в Краснодаре 19 мая 1970 года. Окончил Кубанскую медакадемию. Работал на руководящих должностях в фармацевтической компании Berlin-Chemie AG Menarini Group, логистической компании DHL International в Краснодаре. Руководил краснодарским филиалом ОАО «ВымпелКом», был членом правления «Крайинвестбанка». В 2016 году занялся отельным бизнесом.

«Зачем этот геморрой?»

Как пандемия коронавируса сказалась на вашем бизнесе и на бизнесе ваших коллег? Какие отрасли пострадали больше всего?

— Больной вопрос. Туристическая сфера и отельный бизнес — в числе наиболее пострадавших отраслей. Я за время пандемии участвовал более чем в двух десятках онлайн-конференций и классов для отельеров. Состою в нескольких специализированных чатах в мессенджерах, поэтому обладаю исчерпывающей информацией по всей России. Кто-то был вынужден законсервировать свои отели частично — сейчас работают не все этажи, нет никаких дополнительных услуг в виде питания, бассейнов, ресторанов, тренажерных залов. Кто-то закрылся полностью, а кто-то, как мы, не открылся — ждем отмашки главы администрации края и оглашения требований Роспотребнадзора к отелям, при выполнении которых будет возможность открыться [на 1 июня — Юга.ру].

Как на примере частного бизнеса работает «режим нерабочих дней с сохранением оплаты», который объявлял президент?

— У меня, наверное, не самый показательный в этом плане случай. Так как мы сезонный отель, у нас нет сотрудников, которые работают круглогодично, за исключением меня самого как владельца ИП. Мне не пришлось увольнять людей, потому что я их еще не успел набрать и оформить с ними трудовые договоры. Сезон — с конца апреля по начало октября. Учитывая, что карантин у нас начался еще в марте, людей в гостиницы просто не успели нанять. Поэтому и сокращать никого не пришлось, слава богу. Но я знаю, что очень многие объекты сейчас закрыты и люди отправлены в отпуск без содержания. Честно говоря, сокращений, по отзывам отельеров, было очень мало. В больших отелях их, наверное, больше, в маленьких — меньше.

Был такой момент, когда в конце марта, после объявления режима нерабочих дней, десятки тысяч человек из Москвы и других регионов двинулись на отдых на курорты Краснодарского края. К вам тогда успели заехать постояльцы? Как вы потом решали вопрос с их выселением?

— В большей степени это коснулось апартаментов, то есть квартир, куда народ в основном и заехал. И да, люди успели заселиться в апартаменты до того, как приезжих стали отправлять на обсервацию. Так что ситуация действительно была не очень приятная. Рядом с моей гостиницей выстроен новый жилой комплекс, наверное, самый дорогой в Геленджике. Там хорошие, дорогие квартиры, процентов 70 из которых используются именно под сдачу. И вот народу туда понаехало немало, это было видно. И что они успели привезти из Москвы или Сибири — никто не знает. Чувство неприятное, и желания ходить в ближайший продуктовый магазин, расположенный как раз в этом комплексе, у меня не было совсем.

Но запрет на размещение гостей в Краснодарском крае вышел довольно-таки быстро. И я знаю, что власти осуществляли, можно сказать, подворовой обход и брали у владельцев гостиниц подписи о том, что они не будут сдавать жилье приезжим. Подавляющее число отельеров не стало рисковать, чтобы из-за возможного распространения инфекции не потерять весь сезон и не потратить кучу денег потом на решение проблем. Зачем этот геморрой владельцам отелей?

Чему ситуация с коронавирусом научила вас как бизнесмена, ваших друзей и партнеров?

— Подушка безопасности или заначка под матрацем должна быть на случай… На всякий случай. И наличие крепкой семьи и надежных друзей, которые помогут в трудной ситуации. С подушкой у меня пробел, зато в остальном, слава богу, мне повезло, и я уверенно смотрю в завтрашний день.

Ваша долговременная бизнес-стратегия теперь как-то изменится?

— Среди изменений — сокращение затрат, введение новых услуг (например, мы запускаем чат-бот для гостей) и сохранение нашего сервиса на уровне, которым мы и привлекаем гостей (9,3 по «Букингу», как пример). И попробуем продлить сезон осенью, есть проект организации винных и фототуров по Краснодарскому краю с остановкой на нашей «Южной даче», лекций о вине, виски или фотографии.

«То, что мертво, умереть не может»

Что будет с курортным сезоном в этом году? Кажется, что ситуация усугубляется не только карантинными ограничениями, но и падением уровня доходов. У людей останутся деньги на отдых?

— Часто слышу: «Не парься, за границу нельзя, люди устали сидеть дома, поедут все на море!» Но я настроен скептически. Есть несколько объективно отрезвляющих моментов. Многие свои отпуска провели дома в самоизоляции, куда их отправил работодатель, чтобы сэкономить; кто-то полностью или частично потерял работу и доход; кто-то проел на карантине целевые деньги на поездку в отпуск; кто-то будет бояться заболеть во время поездки, полета или пребывания в отелях; а кто-то не сможет добраться, так как отменены южные направления из многих городов России. Поэтому я предполагаю, что на море поедут отдыхающие из ЮФО — на своих автомобилях и на короткий период.

Пока будут закрыты внешние границы, у отечественного гостиничного бизнеса есть надежды на то, чтобы спасти сезон за счет потока «своих» туристов, которые будут вынуждены отдыхать в России?

— Это широко распространенное мнение, но нет. Те, кто ездил отдыхать за границу, как правило, люди с доходом выше среднего. И если они поедут на море в России, то будут выбирать привычные хорошие варианты проживания. Им нужен огромный крытый бассейн, рестораны, развлекательная программа. Поэтому большие отели в России будут заполнены. То есть эти люди выручат геленджикский «Кемпински» или крымскую «Мрию». Я предполагаю, что свободных номеров на какие-то даты там не будет вообще. А мини-отели в том сегменте, в котором мы работаем — со средним чеком от 2,5 тыс. до 4 тыс. рублей сутки, — рассчитаны на людей со средним достатком. И это как раз наиболее пострадавшие в результате нынешнего кризиса. Те, кто ездил обычно в Испанию или Черногорию, ко мне изначально не собирались. Отели, ориентированные на обычных людей, больше всего и пострадают.

Когда гостиничная и туристическая индустрии смогут восстановиться? И смогут ли?

— Не все смогут. Через 2-3 года в лучшем случае можно будет говорить о начале восстановления.

Что ждет российский малый и средний бизнес в ближайшие год-два?

— То, что мертво, умереть не может. А если серьезно, предполагаю самые большие проблемы осенью, к ноябрю. Когда подойдет время платить отсроченные на время карантина налоги, арендные платежи и т. д. А платить будет просто не с чего. И пойдет череда банкротств, которые, опять же, сейчас запрещены законодательно. Выживут те, у кого еще есть или осталась «подушка», или те, кто придумает что-то новое. Сейчас пока все ждут, когда снимут ограничения. А потом будут ждать чуда.

Я сравниваю эту ситуацию со стартом яхтенной гонки: бизнес ждет выстрела-старта. А когда он прозвучит, ничего резко не изменится. Не заполнятся сразу рестораны и торговые центры, у многих не восстановится спрос на товары и услуги в прежнем, докризисном объеме. И нужно «поймать правильный ветер», перетерпеть и пережить этот период в какое-то число миль-месяцев или миль-лет.

Пока становятся банкротами авиакомпании и сырьевые предприятия, производители лекарств и разработчики онлайн-сервисов подсчитывают доходы. Вы занимались фармацевтикой и IT, у вас не возникает желания вернуться в эти сферы?

— С одной стороны — уходя, уходи. С другой — никогда не говори «никогда». Было бы предложение — я бы чем-то с удовольствием занялся. В банковский сектор вряд ли получится уйти, потому что Центробанк его порубил очень сильно — отозвал столько лицензий и провел столько санаций, что банковских работников на рынке сейчас пруд пруди. Что касается сферы IT, я не компьютерщик, не программист. Я управленец, я могу руководить, но сейчас руководителей на рынке, мне кажется, достаточно.

Почему я всегда менял индустрии? Фармацевтика, курьерский бизнес, вендинговый бизнес, банковская сфера, IT-компания при администрации — для меня важно, чтобы бизнес был интересен, чтобы был какой-то вызов. Отельный бизнес мне интересен. Он сейчас абсолютно невыгоден, но работать в нем мне очень приятно. Идеальный же вариант: занимаешься тем, что нравится, и тебе за это платят.

«Прикольная старость»

Довольно нетипичная картина, когда успешный топ-менеджер не просто покупает себе личную гостиницу, а создает отель с нуля. Как и зачем вы пришли в гостиничный бизнес?

— В 2016 году мне в наследство досталась «коробка» в 850 квадратов в Геленджике, нужно было или продавать (налоги и коммунальные платежи никто не отменял), или достраивать (из готового были только внешние стены, перекрытия и крыша). Обсудили с женой и решили, что такой большой дом не нужен, а мини-отель можно достроить и готовить себе спокойный пенсионный бизнес-проект. Опыт организации стартапов и управления готовыми бизнесами в разных индустриях у нас обоих был достаточный. Посчитали бизнес-план, продали дочкину квартиру-приданое, пообещав вернуть большую, плюс взяли кредит на 14 млн рублей и рассчитывали вернуть всем и все через пять лет.

Мне всегда нравилось продавать услуги и сервис, захотелось сделать семейную гостиницу по типу европейских семейных мини-отелей и ресторанов, когда гости приезжают именно к владельцу, которого знают лично, знают, чего ожидать от сервиса. «Южная дача» — это семейный бизнес, поэтому все при деле. На мне лежат продажи, общение, сервис и IT-платформа, жена выполняет функции финансового директора и завхоза, дочка — копирайтер, ведет соцсети, зять — фотограф, также он отвечает за сайт. Вот такой семейный подряд.

Какие были главные трудности в работе? Сколько раз жалели о том, что открыли отель?

— Придумать название, концепцию и дизайн отеля, чтобы отличаться от «средней температуры по больнице», выбрать автоматизированную систему управления, составить первый прайс-лист и рассчитать загрузку, угадать с количеством и навыками сотрудников, от которых зависит 95% успеха. А затем привлечь первых гостей, учитывая, что нет оценок ни на одной из рекламных площадок, ни в ОТА (Online Travel Agency — туристические агентства, реализующие свои услуги через интернет).

Сожалел? Пожалуй, ни разу. Несмотря на провал бизнес-плана и по доходам, и по расходам — не учел запредельного госрегулирования (например, так называемый закон Хованской, ужесточающий правила размещения гостиниц в многоквартирных домах) и экономических кризисов в России. Мне очень нравится отельный бизнес как времяпровождение, осталось еще финансово сделать его более доходным.

Насколько гостиничный бизнес в Краснодарском крае выгоден в принципе? По сравнению с общепитом, продуктовым магазином или спортзалом?

— Хорошо там, где нас нет! Открывать отель был отличный финансовый смысл до 2012-2014 гг. Сейчас вложения в гостиничное дело — очень долгоиграющий проект, более десяти лет. Налоги на здание, землю, с деятельности ИП, коммунальные платежи и сезонный характер работы на побережье делают этот бизнес низкорентабельным.

Вот, например, в сезон на своем отеле в 20-25 номеров вы можете выручить, допустим, 5 млн рублей. Допустим. Если у вас нет кредитов, то из общей выручки в 5 млн вы заработаете 2 млн рублей чистого дохода. Получается 2 млн за сезон с мая по сентябрь. Теперь посчитайте, сколько вам нужно времени, чтобы вернуть вложения в гостиницу. Вы не сможете купить отель меньше чем миллионов за 40. Можно построить самому, и он обойдется дешевле — миллионов в 30. Чтобы окупить затраты, нужно в лучшем случае 15-20 лет. И это при идеальных условиях. А они на практике бывают далеко не идеальные. По данным риелторов, сейчас продается дикое количество гостиниц, а покупается почти ноль. Сами решайте, выгоден ли этот бизнес.

— Кто те люди, которые все еще готовы покупать мини-отели?

— Очень часто это люди, которые приехали с Севера. Им не нужно отбивать деньги за покупку этой гостиницы — они живут на море, занимаются делом, деньги потихонечку возвращаются. Это их вложение в свою прикольную старость, а не доходный проект. А может, он и будет доходным лет через 15, а потом еще и детям останется.

Изменилась ли ситуация для гостиничной сферы после того, как, во-первых, Крым вошел в состав РФ, во-вторых, построили Крымский мост?

— Конечно, с одной стороны, раньше в Крым ехать было сложно из-за паромов и очередей, но дешевле. С другой стороны, открытие моста сделало Крым доступным для всех, но цены там, как и во всей России, формируются с учетом затрат, законодательства и спроса. Дешевле? Я бы не сказал. А сервис еще нужно подтягивать — на мой взгляд, на кубанском побережье он гораздо лучше. При этом я сам не раз был и отдыхал в Крыму — природа шикарная, и можно посетить множество исторических мест. Поэтому считаю, что народ обязательно поедет посмотреть на Крым, а потом сам примет решение, возвращаться ли или же ехать на побережье Краснодарского края. Конкуренция однозначно усиливается, но гостям от этого только выгода, и финансовая, и с точки зрения улучшения сервиса.

«Галицкий там не при делах»

Как вы думаете, может ли сейчас сложиться такая ситуация, что бизнесмены, столкнувшись с суровой несправедливостью мира, пойдут в политику, чтобы что‑то изменить?

— Нет, я думаю, что бизнесмены могут пойти в политику, только чтобы защитить свой бизнес, а не принять участие в написании важных законов. Как у нас в Госдуму идут увеличивать объемы своего бизнеса или получить неприкосновенность. Тех, кто идет побороться за чьи-то права, очень мало.

Есть показательный пример — вы, наверное, наблюдали, как недавно кто-то создал десяток аккаунтов в инстаграме с призывом голосовать за Галицкого. Я с Сергеем Николаевичем знаком и понимаю, что он бизнесмен, которому эта политика просто не нужна. Когда появились те аккаунты, я был на 100% уверен, что Галицкий там не при делах и обязательно это опровергнет. И суток не прошло, как он сказал: ребята, я здесь ни при чем, мне это не надо.

Но сейчас, в период кризиса, престиж работы в госструктурах со стабильным финансированием должен, по идее, повыситься?

— Все зависит от конкретного человека. Есть те, кто выбирает вариант большой фиксированной зарплаты с небольшой премиальной частью, которая зависит от результатов работы. А есть те, кто хочет, чтобы доход зависел именно от результатов работы. Это зависит от характера. Престиж государственной работы, с точки зрения людей, нацеленных на средний стабильный доход, увеличился. А тем, кто нацелен на то, что затраченные усилия должны коррелировать с размером дохода, работа в госструктурах не была интересна раньше и не будет сейчас. Это как раз те, кого во всем мире называют предпринимателями.

Я около года проработал в администрации в очень плотном взаимодействии с краевым департаментом информатизации и связи — и могу сказать, что никогда больше не пойду работать в администрацию края или города.

Если у простого жителя Краснодара есть небольшие накопления — 150-200 тыс. рублей, куда вы посоветуете их вложить?

— Задумался... Я бы предложил этому человеку понять, чем ему нравится заниматься. И попытаться сделать так, чтобы монетизировать свое хобби, получить из этого доход. Умеешь делать столы — делай столы, нравится стричь людей — занимайся стрижкой. Например, человек любит печь торты. Можно зарегистрироваться самозанятым, купить духовку, если это надо, снять помещение и вложиться в раскрутку своих аккаунтов в соцсетях. Стоит начать зарабатывать на том, что тебе нравится. Потому что заниматься тем, что не нравится, и еще не получать за это деньги — совсем швах. Вот у меня отельный бизнес. Мне и нравится, и деньги приносит. К сожалению, не те, которых бы хотелось. Но, так как мне это нравится, я все равно этим занимаюсь.

Вы занимались фармацевтикой, IT, банковской сферой, логистическим и сейчас отельным бизнесом. Кем вы себя считаете в первую очередь?

— Я считаю себя управленцем в области предоставления сервиса, услуг или товаров. Знаете, чем отличается сервис от товара? Сервис — это то, что нельзя уронить на ногу. Если можно уронить, то это товар.