«Главному режиссеру Константину Демидову надо протиснуться между "сциллой и харибдой"». О новом спектакле в Краснодарском театре драмы

«Решение Андрея Климова (сценография и костюмы) ограничиться тремя цветами — белым, черным и красным — решает массу задач. Они вне времени и моды (привет модельеру Вячеславу Зайцеву), плюс — при минимуме вложений позволяют выглядеть богато и нажимать нужные клавиши символов», — считает журналист Нина Шилоносова.

Как правило, не читаю публикации до похода на премьеру в театр или кино. В данном случае видела в ленте только заголовки материалов о готовящемся «Маскараде» в театре драмы. Попадались слова «мистический», «готический», что уже заставляло призадуматься.

Мне всегда интересно, почему режиссер выбирает ту или иную пьесу. В данном случае, вопрос «чтобы что?» отпадает. Спектакль, получается, «датский» — к вековому юбилею нашей Драмы, в память о прежних постановках. Главному режиссеру Константину Демидову, опять же, надо протиснуться «между сциллой и харибдой» (как минимум, классикой и современностью) и доказывать, что он не зря жует пышный кубанский каравай.

Решение Андрея Климова (сценография и костюмы) ограничиться тремя цветами — белым, черным и красным — решает массу задач. Они вне времени и моды (привет модельеру Вячеславу Зайцеву), плюс — при минимуме вложений позволяют выглядеть богато и нажимать нужные клавиши символов. Художник так же придумал парадную лестницу с тремя дверьми — порталами в … (куда захотите). Лаконично и многозначительно. А готические кресла (совсем «из другой оперы»), видимо, должны включить наше мистическое воображение. И да, три красных стула на авансцене позволяют игрокам эффектно понтировать, несоразмерные карты даже улетают в зал (хочется пошутить про антагонистов — двух джокеров (темного и белого), но вряд ли режиссер так далеко фантазировал. Про расклад главных персонажей как карт в колоде тоже не буду, хотя возможно и такое прочтение: Арбенин — король, Звездич — валет, Нина — дама, Неизвестный — туз и т.д.)

А Демидов при этом зачем-то упростил существо Арбенина. В исполнении Олега Метелева — это уставший от жизни пожилой мужчина. Мало от «старинного раба игры» и ничего демонического («Вы человек иль демон? — я Игрок!»). А ведь Евгений Александрович — самый настоящий шулер, мошенник, «хозяин», как зовут его за карточным столом. Невнятным мне показался образ, созданный хорошим артистом, и потому, что речь его не звучала выразительно, особенно в первом отделении. Особенность драмы Лермонтова в вольном строе стиха, но все-таки это ямб, который должен быть слышен (a propo: тут Соломыков (Казарин) фору дал всем). И со старинным иногда для нашего уха слогом (маскерад, вуаль мужского рода и т.д.).

Вот образ князя Звездича попроще и существует Михаил Дубовский на сцене органично (куда, правда, у военного подевались усы?).

При этом постановщик придал огромное значение Шприху (Алексей Сухоручко). Скользкий заимодавец выглядит, как черт, и действует как искуситель. Подчеркнутая вычурность образа с буквальной колченогостью должна была позволить узнать в нем и Неизвестного? Вершитель судеб, Фатум, является в финале как дьявольское наказание за прежние грехи Арбенина. И опять же важнейшая сцена проваливается из-за плохо поставленной речи (к удивлению, после спектакля прочитала, что театр нанял специального педагога…).

Зато отличным решением стало светское общество, вот здесь уж точно чернь. Массовка, масса, кружащаяся в вальсе (слава богу, не Хачатуряна), хихикающая над Арбениным, шипящая в спину Звездичу, возносящая тело Нины, — мощный пластический образ. Очень выразительный и самостоятельный. Позволяющий в том числе выстраивать графику мизансцен.

В первом своем впечатлении после генерального прогона я написала: «Это событие. Почему я вспомнила Набокова и Леди Гагу, расскажу позднее».
Рассказываю. Безусловно, это событие. Спектакль достойный и будет идти хорошо. Набокова помянула не напрасно, потому что первая в Краснодаре работа режиссера Демидова так и называлась, малоизвестная странная пьеса по Владимиру Набокову в Молодежке. Спектакль очень длинный, но с блестящими актерскими работами, особенно в сценах фантасмагории.

В Драме тоже «карнавал», только от обратного. Потому что в социально-философской (не мистической!) драме Лермонтова, как мы знаем с советской школы, обличается, в первую очередь, знать. А вот ей никакие маски не нужны, это в Венеции они демократизируют общество, а в высшем свете личину нужно носить всегда. А уж за карточным столом — обязательно! Настоящий игрок никогда истинного лица и чувств не кажет, он на таких дурачках, как Звездич, делает состояние. Потому и выражение, а потом и мем — Покерфейс, бесстрастное лицо, прижились. Ну, соответственно, и хит Леди Гаги тут как тут. Мог бы и прозвучать, хотя бы в фойе, в антракте (музыкальное оформление спектакля и так уж очень «прислуживает» замыслу ).

I wanna roll with him, a hard pair we will be
A little gambling is fun when you're with me (I love it)
Russian Roulette is not the same without a gun
And baby when it's love if it's not rough it isn't fun (right?)

Оригинал