Точки над «ё». Почему седьмая буква алфавита требует защиты — и при чём здесь Путин, Пушкин и Шнуров

Её игнорируют в текстах, опускают в именах, надписях на витринах и табличках — она практически не появляется даже в вёрстке материалов Юга.ру (ради этой колонки мы сделали исключение). Философ и психоаналитик Артём Циома рассуждает о том, стоит ли возвращать букве «ё» законное место в языке, и какие последствия ждут нас, если мы этого не сделаем.

«Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье...»

А. С. Пушкин

Во время заседания Совета по реализации госполитики в сфере поддержки русского языка к президенту Владимиру Путину обратилась Лилиана Воронова из Дальневосточного федерального университета. Среди прочего она была обеспокоена судьбой незаслуженно вытесненной из языка буквы «ё». Не столько аргументом, сколько ярким воззванием выступили слова: «Очень люблю букву «ё». И я считаю, что мы должны ей уделить соответствующее внимание как нашему настоящему достоянию».

Я всецело поддерживаю благородство инициативы Вороновой и могу подтвердить истинность ее (её) пафоса несколько более развернутыми (развёрнутыми) обоснованиями.

Без прекрасной буквы не только искажается имя автора колонки — это было бы половиною беды, интуитивно сглаживаемой — но возникает нешуточная сумятица, когда на письме встречаются:

— «все и «всё»;
— «передохнет» и «передохнёт»;
— «мел» и «мёл»;
— «берет» и «берёт»;
— «осел» и «осёл» и т.д.

Конечно, «ё» — не наша родная буква, в кириллице её не было и быть не могло. До века двенадцатого наши предки сказывали не «мёд», но «мед», не «пчёлы», но «пчелы», не «сёла», но «села». Однако в нашем постоянно меняющемся (дышащем) языке звук «э» начал естественно переходить в звук «о», но исключительно в форме устной, сильно опережающей письменную.

Последнюю-то и решились реформировать уже в веке восемнадцатом. Сделала это сначала Екатерина Романовна Дашкова — умница, красавица, первая (после Алиеноры Аквитанской) феминистка в мире и (недобрые языки твердят, что слишком) близкая подруга своей тёзки Екатерины II, создательница Императорской российской академии, писательница, драматург, филолог, натуралист, композитор. В 1783 году на заседании академии по проблемам русского языка она предложила заменить написание диграфа IO после мягкой согласной или в начале слова умляутом на германский манер — то есть двумя точками над буквой «е» (недобрые языки сплетничают, мол, это она накануне заметила на этикетке шампанского Moët & Chandon).

Далее идею подхватил литератор Иван Иванович Дмитриев. Его книга 1795 года «Мои безделки» — первое печатное издание, в котором встречается буква «ё». Кстати, именно Дмитриеву, скорбящему по поводу слепого заимствования модных иностранных слов, посвящены строки из «Евгения Онегина». 

«Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический словарь».

И это не единственная отсылка к «ё»-первопроходцу в романе. Пушкин в обращении «Друзья Людмилы и Руслана!» имеет в виду как раз Дмитриева и Карамзина, оценивших поэму как непристойную. Кстати, окончательно буква «ё» закрепилась в русском языке благодаря второму изданию сборника Карамзина «Аониды» — в 1797 году. Там он использовал слово «слёзы», чем наверняка заслужил слёзное прощение за обесценивание «Руслана и Людмилы».

Так, выразив звук IO в самостоятельной букве, продолжилась линия определения отдельных знаков для звукосочетания IЭ («е»), IА («я») и IУ («ю»), так побеждена была — по-русски, но не по-немецки — латинская палочка, требующая ставить над нею окончательные точки, отныне расставляемые над «ё».

Впрочем, возможно, что для начала достаточно потребовать расставлять упомянутые точки в необходимых случаях. К примеру, название самого великого мультфильма всех времён и народов можно писать и как «Ежик в тумане», но вот великий советский шахматист Александр Александрович Алехин [также выступал за Российскую Империю и Францию. — Прим. Юга.ру] чрезвычайно расстраивался, когда его старинную фамилию читали по недоразумению через «ё». Если бы написание оной было регламентировано, великий мастер больше бы сосредотачивался на игре, не отвлекаясь на досады.

Существует и возражение, дескать, «ё» и не буква вовсе, а всего лишь умляут над нею. Некоторые противники даже апеллируют к эстетическому чувству, мол, некрасиво. На это можно возразить: две точки зрительно воспринимаются как выдающийся выступ, выносной элемент. В нежеланной для нас после выступления Владимира Владимировича латинице целых 13 знаков с выносными элементами (b, d, f, g, h, i, j, k, l, p, q, t, y) — наравне со стольким же количеством нецепляемых глазом, вследствие чего латинский текст легко читаем. В кириллице же мы имеем всего девять таких букв («б», «д», «ё», «й», «р», «у», «ф», «ц», «щ»). Соответственно, позволить себе роскошь отказа от умляута на фоне столь критического ограничения визуального ресурса выглядит неразумно!

Давайте тогда и сдвоенную «н» будем убирать! Что нас сможет остановить, ёлки-палки?

Кстати, насчёт последнего междометия, использующегося в нашей речи исключительно для выражения эмоционального всплеска посредством замены бранного слова. Путин на том же заседании подметил, что с матерной лексикой пора серьёзно бороться. Действительно, плоды долголетнего и терпеливого труда таких культурных деятелей, как Сергей Шнуров и Артемий Лебедев, регулярно вплетавших сквернословие в слух потребителя их творчеств, сегодня подменяют приправу на основное блюдо, что превращает сексуированную пикантность в пошлое неразличение с придыханием строительной бытовки.

К слову, существительные того мата, что мы сегодня знаем и признаём частью русского языка, возникли не ранее того же XVIII века — в качестве эвфемизмов, заменяя более древние, ставшие неприличными слова.

Например, знаменитое сверхкраткое означающее мужского полового органа попросту являет форму славянского «хвоя», указывая на шишку. Означающее женского же происходит от устаревшего праиндоевропейского глагола в значении «сидеть». А вот как раз тот самый глагол, что на «е» начинается, напрямую указывает на половой акт, отчего нам и нужно уметь различать расстановку точек.

И напоследок: от жителей юга России я также предлагаю установить если не в каждом нашем городе, то хотя бы в самом главном — Краснодаре — памятник фрикативной «г», чтобы легитимировать с особым привкусом произношение не матерных, но всё же подчёркивающих эмоциональный окрас некоторых элементов родной речи! И свободу углю, пылающему огнём!