«Мы не можем вас оставить». Репортаж с Бугазской косы, где волонтеры сгоревшего штаба «Шлагбаум» продолжают спасать побережье от мазута

Волонтерский штаб «Шлагбаум» на Бугазской косе стал одним из ключевых центров борьбы с последствиями разлива нефтепродуктов на Черном море. Созданный усилиями добровольцев, он координировал работу тысяч людей, приезжавших очищать пляжи от мазута. В середине февраля штаб сгорел, но благодаря самоотверженности волонтеров продолжил работу на новом месте.

По просьбе Юга.ру журналистка Полина Безверхая отправилась на Бугазскую косу и рассказала историю о том, как обычные люди объединились перед лицом экологической катастрофы.

15 декабря в Керченском проливе потерпели крушение два старых советских танкера «Волгонефть». В результате аварии произошел разлив нефтепродуктов, которые достигли Черноморского побережья. Cудна перевозили 9,2 тыс. тонн мазута, из которых около 40% вытекло в море. Ущерб экосистеме оценивается в 33,4 млрд рублей. 

Следите за новостями по этой теме в сюжете Юга.ру «Разлив нефти в Черном море: главное».

Кайтинг и мазут на Бугазской косе

Бугазская коса расположена между Черным морем и Бугазским лиманом, на территории ландшафтного заказника «Благовещенская коса». Это 12-километровая полоса песочного пляжа тянется от станицы Благовещенской до поселка Веселовка. Здесь есть только кайт-станции и рыболовное хозяйство — никакой другой инфраструктуры. Строить капитальные здания запрещено, а проезд на машинах — только с разрешения природоохранного ведомства.

Пять месяцев в году на косу приезжают заниматься кайтингом. Именно кайтеры стали первыми добровольцами на уборке мазута. Позже к ним присоединятся тысячи волонтеров и помогут создать штаб «Шлагбаум». 

18 декабря, уже спустя три дня после аварии, Костя приехал в Витязево (село близ Анапы) с гуманитарной помощью от сообщества кайтсерферов:

— Мы заехали в штаб на Черноморской, 2а. У них не было даже нормальных респираторов, никакой нормальной защиты. Они впервые увидели респираторы третьего класса [высший класс респираторов с эффективностью фильтрации не менее 99%. — Прим. Юга.ру] Выгрузили половину гуманитарки, которая у нас была, и поехали в Благовещенскую. Утром уже были на шлагбауме, где Таня с Ваней начали выдавать всем СИЗ [средства индивидуальной защиты]. Волонтеры в тот момент валили тысячами. Я поехал на свою кайт-станцию и открыл там точку, чтобы люди могли греться, есть и отдыхать.

Уже 19 декабря штаб начал работу. Название появилось из-за его расположения — прямо перед шлагбаумом, за которым начинается дорога на Бугазскую косу. Часть координаторов штаба была здесь уже с первых дней катастрофы: копали мазут лопатами, травились парами, учились на ошибках и придумывали новые способы уборки и обеспечения людей. Благодаря дружеским связям и пожертвованиям они сумели организовать трансфер волонтеров из Анапы и края. Арендовали уборочную технику, квадроциклы, «буханки» для трансфера на косу.

Пожар начался 14 февраля в помещении закрытого на зиму кафе «Soль». Огонь распространился на пансионат «Зенит» и «Шлагбаум». На следующий день после пожара новый штаб открыли на кайт-станции Кости. Это первый штаб на пути к гирлу [название рукавов и проток в дельтах крупных рек, впадающих в Черное и Азовское моря. — Прим. Юга.ру], уже на территории заказника. Дальше стоят палатки МЧС и других организаций. Отправной пункт на косу — штаб партии «Единая Россия» «Черноморский рубеж», который 15 февраля переехал на территорию рыболовного хозяйства. Между шлагбаумом и «Рыбхозом» — 3,5 км. Здесь продолжают работать добровольцы.

Кто чистит Бугазскую косу

Костя приехал на Бугазскую косу, когда в 2004 году на Тамани появился кайтсерфинг. Бугазская коса и Камчатка — два самых популярных места для этого вида спорта в России. Кайтеры используют доски и воздушные змеи, чтобы кататься по волнам, используя силу ветра. 

— Федерацию кайтсерфинга я основал в 2014 году, — рассказывает Костя. — Анапская администрация и краевое природоохранное ведомство разрешили нам реализовать здесь проект на юридической основе, по плану благоустройства. Мы не арендуем землю, а обязались построить спортивные объекты и оказывать услуги, чтобы люди могли приезжать и заниматься спортом. Здесь не торгуют, не пьют — это чисто спортивное место. Нам дали управление примерно четвертью Бугазской косы. Мы за нее отвечаем и следим за чистотой.

Новый штаб размещен на спортивном объекте, что пока позволяет принимать добровольцев на территории заказника. Спустя месяц после введения режима федерального ЧС на шлагбауме ввели пропускной контроль.

Уборка на Бугазской косе распределена по 18 участкам, закрепленным за муниципалитетами. Здесь работают волонтеры при организации «Центр чистой природы» и группа сообщества «Сети, сито, лопата». КубГУ организует группы студентов два раза в неделю, официальное волонтерское движение «Спасай море» направляет сюда зарегистрированных «индивидуальных волонтеров».

Больше всего добровольцев на косу прибывает на штаб «Черноморский рубеж» — в основном это представители молодежных патриотических организаций. Об этом говорится в отчетах в телеграм-канале Игоря Кастюкевича, уполномоченного партии «Единая Россия» по волонтерской работе в зонах ЧС [и сенатора от Херсонской области. — Прим. Юга.ру].

— Каждый день мы согласовываем работу с главным штабом по ликвидации ЧС на Бугазской косе, — объясняет координатор «Шлагбаума» Морра. — Мы отчитываемся о проделанной работе. Это делаем мы, это делает ГУМ-корпус, МЧС, «Кубань Спас», команда «Сети, сито и лопата». Все команды распределены, все предоставляют информацию: кто сколько и чего сделал. В конце мы подсчитываем, сколько метров прошли, сколько мешков собрали, сколько людей работали и так далее. Сейчас на косе трудится до 300 человек.

Новый старый «Шлагбаум»

В первые две недели после разлива мазута координация волонтеров шла через многотысячные чаты. Люди приезжали из разных городов по собственной инициативе — за свой счет или на автобусах, организованных спонсорами. Основная гуманитарная помощь приходила со всей страны через онлайн-заказы и доставки в пункты выдачи.

«Шлагбаум» сохраняет и продолжает традицию взаимопомощи и после того, как управлением ликвидацидации ЧС занялись на федеральном уровне.

Пожар случился, когда поток волонтеров значительно сократился. Всего новым штабом стабильно занимается около десяти человек, которые трудятся здесь не менее полутора месяцев. Они живут вместе в станице Благовещенской. Новые люди прибывают на пару дней или неделю группами и самостоятельно.

В коллективе выстроена работа без принуждения. С вечера волонтеры договариваются, кто на следующий день отправится на косу, а кто останется в отеле — помогать на кухне или решать хозяйственные вопросы. Иногда возникают ситуативные иерархии: более компетентный человек может взять на себя руководство остальными. Работу выполняет тот, кто оказался рядом, и никто не говорит «не хочу». Напротив, все происходит добровольно: например, когда прибывает машина с гуманитарной помощью, которую нужно разгрузить, или армейские термопоты объемом 25 литров, для которых необходимо приготовить еду и доставить ее к обеду на пляж.

В любой момент может возникнуть срочная задача или новость, от которой зависит, как волонтеры проведут следующие несколько дней. И решать, что делать, приходится сообща.

Сначала шлагбаум на территорию был открыт, и волонтеры могли беспрепятственно попасть на уборку. Но с усилением контроля появились новые условия: пропуска на транспорт, регистрация волонтеров, отчеты, статистика, собрания с представителями всех организаций, участвующих в уборке. Новому штабу нужно доказать свою эффективность, чтобы сохранить для добровольцев возможность прибывать сюда.

— Все, что успели спасти пожарные, вывезли на трех «Уралах» на территорию рыболовного хозяйства, — рассказывает волонтер «Шлагбаума» Артем. — Разобрать вещи удалось за два часа, помогали волонтеры и организаторы других штабов. Сгорела еда и гуманитарная помощь на складе.

Поставки еды и инвентаря наладились благодаря координаторам других штабов, частным меценатам и «дистанционным волонтерам», которые заказывали товары на маркетплейсах.

За два дня у кайт-станции поставили пневмопалатку и генераторы. Сразу заработали полевая кухня и раздельный сбор отходов. Здесь можно получить экипировку, погреться, пообедать, взять крема и сорбенты для защиты, теплую одежду, стельки, наклейки-грелки, выпить горячее — кофе-дрипы, облепиховый чай, компот. Гуманитарная помощь обеспечивает волонтеров не только белыми костюмами и сапогами, но и простой чистой одеждой и обувью на любую погоду. Перед отъездом волонтеры передают вещи следующим. Многие приезжают с одним рюкзаком, думая остаться на пару дней, а остаются на недели.

Волонтеры — о себе и штабе 

Морра приехал из Петрозаводска. Начал помогать штабу и уже не смог остановиться. Теперь он координирует уборку, размещает волонтеров и ведет телеграм-канал с отчетами:

— 26 декабря приехал в никуда, абсолютно ничего не зная. Созвонился с оперштабом, меня направили на Первомайскую, 9. Приехал — никого нет, только мужичок деловой бегает. Время 11 утра. Говорю: «Я приехал по мазуту». Отвечают: «Очень хорошо, но сегодня помогать не надо. Приезжай завтра на Бугазскую косу». Я говорю: «Я ехал сюда из Карелии тысячи километров. Можно меня на косу закинуть?» Он сказал: «Ладно, хватай коробки, поехали».

Оказалось, это был глава ТОС-12 [территориальное общественное самоуправление. — Прим. Юга.ру] в Витязево — Сергей Михайлович Гень. Отличный мужик, постоянно помогал штабу, поддерживал низовую движуху. С 26 декабря я тружусь не покладая рук. Не считая десяти дней в Москве, когда пытался выбить финансирование, но не получилось. Это был фейл.

Морра объясняет, почему остается:

— Я приехал чистить побережье от мазута. Оно до сих пор не очищено, поэтому я здесь. Плюс появляется ответственность за команду, за всех ребят.

Надежда каждый день готовит еду для волонтеров. Она родилась в Петропавловске-Камчатском, 25 лет работала в туризме, готовила на частных мероприятиях и выездах в экстремальных условиях:

— Я работала с разными людьми: администрациями, губернаторами, рыболовами, охотниками, олигархами, вип-персонами. Была в Якутии, на Байкале, летала на вертолете. Кухня везде разная, но я могу готовить даже на костре. Для меня нет разницы, где и на чем готовить. У меня творческий подход. Я не делю людей на «работяг» и «вип-клиентов», готовлю для всех одинаково. Разница только если заказывали икру и крабов. И все равно делилась, если оставалось.

Надежда живет в Адыгее: «В горах, где нет людей, потому что я от них устаю». На косу она приехала с дочерью, которая тоже волонтерит. С 10 января Надежда готовит на всех: веганские, вегетарианские, мясные блюда. Максимум она кормила 550 человек за день. Отработала две недели без перерыва, отдохнула и вернулась после пожара.

— Мне здесь никто не платит. Наоборот, я сама организовала группу, где люди присылают пожертвования. На них я по возможности покупаю продукты и СИЗ. Сюда я вложила около 400 тыс. рублей. Я люблю природу, общаюсь с ней, с энергией, со стихиями. Мне пришла информация, что я нужна здесь. На Камчатке тоже были разливы химических отходов — с военных баз. Наши серфингисты тогда травились в океане.

Вадим приехал из Санкт-Петербурга три недели назад. Еще в университете он хотел учиться за границей и получить опыт волонтерства в сфере устойчивого развития. Зарегистрировался через официальное волонтерское движение «Спасай море», которое создали экологи Андрей Рудомаха и Евгений Витишко. Вадима направили на склад «Полярные зори», где он занимался инвентаризацией: следил за количеством гумпомощи и ее распределением. Потом его перевели в отель в Благовещенской, там он контролировал заселение волонтеров от «Спасай море». Занять отель в итоге не получилось (он ушел под волонтеров платформы Добро.рф), но Вадим здесь познакомился с волонтерами штаба «Шлагбаум».

— Я пока не знаю, чем буду заниматься дальше, но стараюсь помогать. «Шлагбаум» — практически единственный реально добровольный штаб, автономный и существующий за счет пожертвований. Он домашний, все, кто приезжал, были рады работать здесь.

В день пожара Вадиму исполнилось 24 года.

Артем работает на уборке мазута с 30 декабря. Приехал из Москвы на автобусе, организованном Московским зоопарком, — это был второй рейс на 55 человек. Спустя полтора месяца Артем почувствовал выгорание. Мы познакомились вечером, когда он уже собрался уезжать домой, в Великий Новгород, но той же ночью вернулся:

— Сначала я думал, что проведу здесь полтора месяца, может два, может дольше. Хотел, чтобы тут было по-жесткому, чтобы была лютая жизнь. Я хотел вырваться из своего быта, который осточертел. Меня давно депрессия одолевала, и я надеялся, что это мне поможет как-то оценить жизнь, переоценить жизнь, начать ценить то, что у меня есть.

В какой-то момент я понял, что уже ничего не могу делать, вообще бесит. Смотрю, как люди работают, и в голове возникают мысли: «Блин, надо бы помочь», но в обед молча уходил спать. Так и подумал, что пора уехать, не хочу занимать место в отеле, которое я не отрабатываю. Я купил билет, а когда ребята узнали, что уезжаю, получил неожиданный отклик от всех. Все так не хотели этого, обнимали. Отговаривали, когда я уже вышел из отеля. Соня пошла провожать, тоже говорит: «Отдохни, попробуй, может просто нужно пару дней ничего не делать, и у тебя появится сила дальше работать». И это в принципе было последним гвоздиком в крышку гроба моих билетов домой. Ну, оставлять их действительно не хотелось. Тут много людей, которых я рад видеть, с которыми нравится находиться рядом.

Было много волонтеров, которые ненадолго приезжали и жили с нами. К примеру, веселая компания из Самары. С одной девчонкой у меня однодневный роман случился, потом я дня два страдал. Господи, как это было прекрасно. И все, песня «Ялта, август» теперь для меня жизненная. Кончилась путевка, она уехала в Самару.

Ева [имя изменено по просьбе героини. — Прим. Юга.ру] приехала из Ленинградской области 13 января. На косе она месяц раздавала еду и убирала пляж.

— Я долго пыталась понять, что это за штаб такой, — было видно, что в нем есть какая-то доля автономности. Да и вообще: полная экипировка всегда в наличии, еда, возможность погреться. Это не обычный муниципальный или административный штаб, который часто представляет собой палатку МЧС. Это очень хорошо организованный штаб, обеспечивавший работу множества людей. На кухне тоже работали волонтеры, приезжавшие по своей инициативе. Те, кто умел готовить еду на 200 человек.

Среди волонтеров, приходивших в штаб, встречались разные люди: те, кто продвигает экоповестку, стремится минимизировать использование пластика и ходит со своей посудой; военные, присланные сюда в качестве водителей для развоза волонтеров; добровольцы из «Народного фронта». В феврале неожиданно стали появляться большие группы от «Единой России», и это привело к некоторому хаосу. Привычные механизмы работы начали давать сбои. Еще приезжал мэр Анапы, снимали репортаж. После его приезда… в штабе появился буфет с кучей выпечки, стало еще больше конфет и джемов. Настоящее изобилие! Но эта «песня» продлилась недолго — штаб сгорел.

Уборка и техника

Первоначально жидкие выбросы мазута волонтеры счищали лопатами, удаляя поверхностный слой. В первые две недели после катастрофы волонтеры сталкивались с нехваткой погрузчиков и КАМАЗов. Мешки с мазутом могли течь несколько суток, прежде чем их вывозили на полигоны. Неубранные загрязнения заносило песком, что привело к образованию глубоких мазутных «пирогов». Это невидимое загрязнение заставило волонтеров и технику выкапывать каждый квадратный метр. В общей сложности с побережья Краснодарского края вывезли более 147 тыс. тонн загрязненного песка и грунта.

Телеграм-каналы блогера Юрия Озаровского и AnapaKiteTeam неоднократно демонстрировали вред, наносимый тяжелой техникой на берегу. Экскаваторы, квадроциклы и спецтехника перемешивали мазут с песком при создании защитных валов, повреждали колесами корни растений на барханах и создавали глубокие рвы, усиливающие деградацию пляжей.

Поскольку Бугазская коса имеет статус ООПТ (особо охраняемой природной территории), использование тяжелой техники там запрещено. В этой уникальной экологической зоне уборка проводится исключительно вручную. Пляжи состоят из кварцевого песка, который нельзя вывозить с территории заказника. С наступлением холодов остатки разливов затвердели, превратившись в комки мазута различного размера — от мелкой крошки до образований в форме блинов. Волонтеры начали собирать отвердевший мазут методом просеивания.

Начались эксперименты с применением магазинных ящиков для овощей и моторизованных тележек. Лопаты с сетками оказались неэффективными из-за чрезмерного веса и хрупкости конструкции. Команда «Сети, сито и лопата» принялась собирать сита и мольберты. Инженер из Сколтеха Владимир Каляев изобрел вибрационную машину для просеивания песка, а его команда установила специальные сети для улавливания мазута на берегу. Вскоре эту практику переняли и распространили по всему побережью специалисты МЧС.

На «Шлагбауме» используют мольберты с сеткой и лопаты. Конструкция состоит из досок, сетки, железного горлышка и канцелярской скрепки для закрепления мешка.

Ежедневно в 8:30 специальный транспорт доставляет волонтеров на пляж. Трудовой день заканчивается в 16:30.

Температура −8°C, яркое солнце и ветер 14 метров в секунду. На пляже 12 человек гребут лопатами промерзший песок метр за метром. Технология просеивания требует дисциплины. Волонтеры перемещают мольберты от берега к барханам параллельно друг другу, занимая свои участки работы. В среднем одна полоса составляет 140 квадратных метров. За ними остаются ряды песчаных горок. Во время уборки на лицах появляются морщины и трещины, в поры забивается песок, в легких остается осадок.

Ветер обнажает мазутные крошки быстрее, чем их успевают убрать. Слой за слоем, недавно очищенную территорию приходится обрабатывать повторно. Очистку участка проводят уже в пятый раз. Это лишь один километр из двенадцатикилометровой протяженности косы. На данный момент более технологичного и одновременно экологичного способа очистки косы нет. Основная задача — сохранить как можно больше золотого песка и защитить экологическую зону.

Что дальше

«Здесь есть все, чтобы сюда приезжали люди. Но есть большой минус: мы сгорели», — говорит координаторка штаба Настя на встрече с волонтерами. 

«Самая большая ценность — люди. То, что мы есть друг у друга, и без вас мы бы давно собрались и уехали. Мы не можем вас оставить и сейчас должны бросить все силы на то, чтобы показать, что здесь происходит, и привлечь больше людей», — продолжает организатор штаба Мира. Вечерами на планерках волонтеры вместе решают проблемы и распределяют задачи. Здесь все равны, и каждый может взять инициативу на себя. Координаторами по-прежнему становятся самые активные.

Время течет незаметно, каждый день похож на предыдущий. Идеальным графиком волонтеры считают «3 через 1» — три рабочих дня и один выходной. Чтобы гарантировать хотя бы один выходной в неделю, нужна стабильная ротация добровольцев. О том, как присоединиться к работе на участке «Шлагбаум», команда рассказывает в своем телеграм-канале.

Из технологических возможностей очистки побережья — только ручная работа. Из условий для волонтеров — комфортное проживание, вкусная еда и транспорт до «работы», который не нужно ждать на остановке. Это возможно, пока у штаба есть народная поддержка. Добровольцы остаются, потому что хотят очистить пляжи настолько, насколько хватит сил. Иначе весной запах снова появится на пляже, а под ним не булыжники мостовой, а жидкий мазут.