«Извращенный город-сад с нарисованными цветами». Уличный художник Максим Алехин — о краснодарском стрит-арте и «цветочных баннерах»

Портал Юга.ру поговорил с участником арт-группы «Кюс» Максимом Алехиным, который менял облик «цветочных баннеров» в Краснодаре еще два года назад, задолго до инициативы городской администрации.

Как сообщали Юга.ру, в середине апреля мэрия Краснодара устроила конкурс на лучший дизайн заборов взамен цветочных баннеров. «Весна — идеальное время для преображения. Наш мэр предлагает дизайнерам и художникам на общественных началах поучаствовать в создании баннеров, которые прячут строительные заборы на главных улицах города», — сообщил в своем фейсбуке Владимир Вербицкий, помощник главы города Евгения Первышова.

Однако еще задолго до инициативы Первышова местные художники пытались обратить внимание краснодарцев на вездесущие «цветочные заборы». Так, летом 2015 года участник арт-группы «Кюс» Максим Алехин сделал проект «Симуляция благополучия», в рамках которого он разрисовывал цветочные баннеры на строительных заборах. О своих взглядах на уличное искусство и проблемах с правоохранительными органами художник рассказал порталу Юга.ру.

Я помню, как ко мне пришла эта идея: я стоял между стройкой и заброшенным домом на перекрестке Красной и Длинной и вспоминал утопические идеи города-сада. Краснодар — это тоже город-сад, но извращенный: здесь ничего не посажено, а просто установлены баннеры с нарисованными цветами. Это такая дикая нелепица, такое негласное приглашение всем вместе поддаться иллюзии, что никаких строек и заброшенных домов нет, а все эти цветы — это очень красиво и радостно. Вместо решения проблемы просто сделаем вид, что все хорошо. Поэтому проект и называется «Симуляция благополучия».

Баннеры натянули перед моим уходом в армию, я целый год парился — думал, что кто-нибудь меня опередит и сам сделает что-то подобное. Но никто ничего не сделал. Вообще, я это воспринял как позор для города, потому что даже слепой бы что-нибудь здесь мог придумать, как-то отреагировать на этот ужас.

Проект состоит из двух частей. Сначала я вернулся из армии и сделал надписи на баннерах. Это было в июле 2015 года. А в марте следующего года я натянул несколько баннеров на подрамник, предварительно срезав их. Потом они были экспонатами на нашей выставке.

Естественно, из-за этого у меня были проблемы с полицией, мне приходилось платить штрафы. Мне полицейские даже рассказывали, что их иногда специально собирают и дают ***** за порченные заборы с цветочками. Типа за каждым закреплен какой-то участок, а если на нем есть такие заборы, то они за их целостность отвечают. Меня ловить целых две машины выехали. Честное слово, как будто террорист. То есть я начал убегать и оторвался, слышу — мигалки, думаю: ну не по мою же душу будут поднимать такой шум. Ага *****. Иду по тротуару — спереди тачка ментовская вылетает, сзади выходят по четыре из каждой машины. Хорошо, что хоть не *********, ей-богу.

То, что я делал с баннерами, — это, безусловно, вандализм и порча. Вообще, вопрос про искусство и вандализм — он вечный для стрит-арта. Я думаю, что любая хорошая работа — это одновременно и то и другое, не надо противопоставлять эти два понятия. Просто иногда это делается не для того, чтобы нагадить и испортить, а чтобы деконструировать некую важную вещь, которую нам пытаются преподнести как правду.

Лучший дизайн строительных заборов — это их отсутствие. Но объективно нельзя так сразу взять и убрать все стройки и заброшенные дома — это целое дело. Поэтому, почему бы и нет? Я видел на конкурсе мэрии интересные варианты. Главное — чтобы опять казаков не понарисовали везде.

Говоря о «Симуляции благополучия», хочу отдельно упомянуть арт-объект, созданный нашими властями, — симулякр дома в натуральную величину на Северной-Садовой. Я больше нигде такого не видел. Там рухнул дом, обычный одноэтажный такой дом. Видимо, из-за бюрократических проволочек снести это все не удалось, и власти решили прикрыть как-нибудь. Цветочки, наверное, не подошли по высоте, потому что забор там ниже, чем высота дома. И они решили вставить целый дом, не строя его. Достали где-то фотографию типичного деревенского домика — это прям такое стоковое изображение, — распечатали в натуральную величину, потом надстроили над забором специальный «подрамник» под баннер и натянули его. Причем фото действительно в неплохом качестве, если ехать мимо на транспорте, то можно реально его принять за настоящий дом.

Про краснодарских уличных художников я не знаю, что сказать, стрит-арта как такового у нас, по-моему, нет. Нет тех, кто бы последовательно с этим работал, существует только граффити-тусовка, но она совсем о другом. Была команда Unplate, которая делала очень крутые трафареты на улице. Есть Abel, который, насколько я понимаю, верен граффити-тусовке, но время от времени экспериментирует и с уличной средой, даже в «Типографии» делал выставки. Денис Уранов делал несколько работ.

Стрит-артом в Краснодаре заниматься сложно, корпорация «Улыбнись чистому городу» уничтожает очень оперативно вообще все, что выбивается из привычного восприятия улицы, выполняет роль уличного цензора. Работы очень быстро уничтожаются, поэтому фотография из репрезентации превращается непосредственно в саму работу. Поэтому надо, чтобы работы были либо огромными, либо сложносоставными.

Ну да, нельзя не сказать и о городских граффити Георгия Куринова, куратора проекта «Краснодарт». В принципе, инициатива с фасадами — это очень неплохо. Но реализация пока удручает. Это все из-за того, что проекты одобряются сверху людьми, у которых нет вкуса и которые стараются сделать так, чтобы к рисункам никак нельзя было прицепиться. В результате мы видим подсолнухи, жирафов и тому подобное. Это своеобразный синоним тех самых цветочных баннеров. Эти фасады вместе с цветочными баннерами выстилают перед нами бескрайние цветочные луга, где сплошь пасутся жирафы, тигры и другие животные, а казаки хранят эти чудесные края.

Государство побаивается настоящей инициативы снизу, а думает только о сохранении скреп и пытается переплавить искренний энтузиазм в свою пользу. Вот в этом главная проблема. А сами по себе обе инициативы — и с баннерами, и фасадами — неплохие, можно сделать действительно что-то интересное. Но обычно любое взаимодействие с государством заканчивается очень печально.

По сравнению с другими региональными центрами, в Краснодаре действительно есть художественная среда. Я думаю, фишка нашего города в том, что здесь, с одной стороны, довольно выражена среда консервативная и, с другой стороны, среда, противопоставляющая себя ей. Вспомнить ту же ситуацию с выставкой Марата Гельмана. Именно благодаря консервативно-провинциальной среде здесь интересней смотрится любой художественный энтузиазм. Поэтому столицы хоть и привлекают возможностями и сформированными институтами для потребления современного искусства, большинство работ, сделанных там, становятся какими-то пресными и малоинтересными.

Я участник арт-группы «Кюс», но работу с баннерами делал один. Так получилось, что мы тогда в «Кюсе» были фактически вдвоем, а Камар — второй участник — был в армии.

«Кюс» мы создали в 2012 году — нам было тесно как в рамках граффити-тусовки, так и в рамках сообщества тех, кто занимается современным искусством. Мы занимались стрит-артом, не ограниченным культурой граффити. Выкрашивали бордюры в разные цвета, делали трафареты, приклеивали одноразовую посуду на уличные стены. Мы были молоды, полны энтузиазма, и нам был совершенно чужд мир искусства, арт-тусовок и весь окружающий их пафос. Да мы и до сих пор, впрочем, дистанцируемся от всего этого и стараемся не делать никаких описаний или пояснений к работам. Сейчас в «Кюсе» два человека — я и Камар. Нас одно время было четверо, но армян теперь работает в «Тандере», а Семен как-то потерял энтузиазм.

Сейчас мы делаем проект с нитями: за разные предметы на улице цепляем длинную нить и составляем из этого ряд линий. Сначала мы с помощью каких-нибудь «Яндекс.Карт» штудируем город, вспоминаем и представляем, где и как это можно сделать. Затем набрасываем макет. Потом мы идем в магазин «Леонардо» в «Галерее», покупаем несколько клубков нитей подлиннее и идем делать так называемое искусство. Вообще, интересно, как люди реагируют, — можно все что угодно услышать. Кто-то делает вид, что ничего особенного не происходит, кто-то просто спрашивает, че это мы тут делаем, кто-то с небольшой ноткой агрессии говорит что-нибудь в духе «вам что, делать больше нечего?». А один раз у нас и вовсе спросили, мол, не террористы ли мы.

Когда занимаешься стрит-артом, т.е. работаешь на улице, то появляется куча новых проблем, которые влияют на процесс. Погода, время года, какие люди «обитают» вокруг (то есть заранее предугадать типичную реакцию), даже информационный фон, потому что после всяких терактов нас могут реально принять за террористов, да и, вероятно, полицейский надзор становится более жестким.

Сейчас мы сделали четыре работы, они довольно незамысловаты. Велик соблазн их как-нибудь между собой переплести, но это будет не то, поэтому мы пока стараемся сдерживаться и делать просто прямые линии. Есть планы на следующую серию работ, но до этого еще дожить надо, пока с нитками играем. Такие, собственно, у нас дела.