История одной мечети в Краснодаре. Почему мэрия хочет ее снести, а охрана культурного наследия запрещает?

Адыгейский промышленник Лю Трахов построил мечеть в Екатеринодаре начала XX века. Советская власть превратила ее в жилой дом, а нынешняя хочет снести. Редактор Юга.ру Александр Гончаренко выяснил, что краевая охрана культурного наследия не знала о запланированном сносе, а узнав, заявила мэрии, что он недопустим.

Сейчас мечеть на Мира выглядит как обычный добротный двухэтажный дом рубежа веков — после революции ее разделили на квартиры и лишили минарета. От него остался только приступок на лестнице, сохранившийся до наших дней.

Здание построили из мореного дуба и кирпича с завода Трахова. Кирпичную облицовку крепили к дубу коваными скобами — они видны на северной стене, где не хватает кладки.

Бывшая мечеть (№ 61, лит. З) стоит в глубине двора — туда можно зайти с улицы Мира мимо особняка по адресу № 61, лит. А, чей фасад выходит на проезжую часть. Мечеть и особняк — главные из уцелевших зданий, построенных адыгейским предпринимателем и меценатом Лю Траховым между нынешними улицами Суворова и Седина.

Мечеть продолжает разрушаться, а особняк в середине 2010-х отреставрировали и в июле 2015-го установили на нем бюст и мемориальную доску. В ней упомянута и мечеть, находящаяся внутри квартала. Доску открывали вместе с председателем гордумы Краснодара и главами Краснодарского края и Адыгеи.

Музей в особняке Трахова

Об архитектурном наследии Трахова краснодарцы вновь заговорили в 2021 году, когда в его особняке открыли музей «Дом мецената». По сути это арт-пространство, где проводят литературные вечера и иммерсивные спектакли о поэтах.

Организаторка музея Юлия Удовенко пояснила Юга.ру, что миссия ее проекта — «приобщение людей к пониманию, как важно чтить архитектурное наследие, историю этих зданий. Мы ещё можем прикоснуться к их стенам, взглянуть на красоту или на ее утрату».

Юлия искала дореволюционные интерьеры два года и обрадовалась, когда ее знакомые выставили на аренду комнаты в особняке.

«Мы ничего не меняли, только открыли великолепие, которое долгие годы было замурованным, — лепнина, рисунок на стенах. Это было сложно и долго — я жила в доме год, пока мы открывали всю красоту, наполняли антикварными мебелью и утварью. За год сформировалась большая неравнодушная команда, состоящая из режиссеров, актеров, художников и музыкантов.

За год через нас прошли около 10 тыс. зрителей, некоторые плачут, прикасаясь к такой важности. Часто такие исторические места используют под кофейни, бары, фотостудии, но я не могла: считаю, что это здание служит просвещению даже с голыми стенами. А если мы в силах наполнить его творчеством и знакомить гостей с чем-то большим, то мы достаем до звезд. Бережно сохраняя ушедшую эпоху, и мы, и дети наших детей получим от этих стен намного больше, чем можем себе вообразить. Мы хотели бы поставить спектакль и о хозяине дома — большом меценате Адыгеи и Екатеринодара», — рассказала Удовенко.

Об архитектурном наследии Трахова

С Юга.ру связался потомок мецената Аслан Трахов, возглавлявший Верховный суд Адыгеи в 1998-2019 годах. Он рассказал, что ему мало известно и о мечети, и об остальных зданиях своего предка. При этом передал в редакцию справку, полученную в январе 1993 года в краевом госархиве:

«Лю Трахов владел кирпичными заводами, один из которых был основан в 1900 году за Дубинкой в Панском Куте. На нем трудилось 62 рабочих, он был оснащен двумя двигателями. Годовая производительность — 8 млн кирпичей. Трахов имел лесной склад (Екатерининская, ныне Мира, 27), мост через Кубань, соединяющий Дубинку с закубанскими аулами, гостиницу «Нью-Йорк» (Бурсаковская, ныне Красноармейская, 56) и другое.

Трахов с наследниками имел множество домовладений в Екатеринодаре. Это были добротные дома и особняки, в 1922 году муниципализированные Советской властью: на улицах Екатерининской, 37, Базарной (Орджоникидзе), 27, 50, 67, Гоголевской и Борзиковской (Коммунаров) 75-74-64, Карасунский канал 59-2, Базарной — Соборной (Ленина) — Насыпная 67-64, Малиновский переулок, 30, Дубинский переулок и Ставропольская 11-41, Базовская дамба, 13».

Жители двора, их суды и домыслы

Жители двора, где находятся здания Трахова по улице Мира, оспаривают у мэрии Краснодара снос сараев, которые построены давно и, вероятно, также Траховым. В суде жителей представляет Валентина Арчебасова, мэрию — Софья Горборукова. Суд длится с лета 2021 года, когда жильцы решили оспорить передачу земли под сараями третьим лицам.

Координатор судебных тяжб жильцов, пожелавший остаться анонимным, жил во дворе с 1980-х и собирал информацию и документы для суда. Он рассказал Юга.ру о мечети и нынешней ситуации.

По его словам, во дворе дома с памятной табличкой Трахов построил несколько зданий. В том числе — мечеть для малоимущих адыгов. Она стала первой каменной мечетью в Екатеринодаре.

В 1914-м здание уже использовали как молельный дом с приглашенным муллой. Например, он проводил торжественный молебен за победу в начавшейся Первой мировой войне перед отправкой солдат на фронт.

В 1928 году адыгейский облисполком постановил разделить здание на квартиры и выделил на это 3500 рублей. К апрелю 1930 года национализированное строение перестроили в шестиквартирный жилой дом и убрали минарет. За войну документы потерялись, и при инвентаризации в июне 1948 года здание указали как жилой дом в 120 кв. метров, а строения рядом с ним — дровяными сараями.

«20 лет назад сюда поселились одни хитрые жильцы, которые захотели получить квартиру. Они убрали с северной стены часть кирпичной кладки, вызвали ребят из Гражданпроекта, и те составили акт о том, что дом аварийный. Долгое время этот документ никого не интересовал, но недавно привлек внимание соседних застройщиков. Земли под бывшей мечетью и домом № 63 в кадастре уже зарезервированы под малоэтажное строительство. Я связываю это со стройкой офисного здания по Орджоникидзе, 66 [построенного с 2011 по 2015 год — прим. Юга.ру]. Его нельзя сдать в эксплуатацию из-за нарушения норм по площади пожарных проходов вокруг строения. Поэтому собственник заинтересовался землей под сараями, узнав, что она не приватизирована. Они обозначили их вновь построенными гаражами и потому подлежащими сносу», — заявил местный житель.

Собеседник сказал, что он тщетно обращался к потомкам Трахова и влиятельным адыгам. Даже наиболее обнадеживающая история не зашла далеко: «В свое время была организация Адыгэ-Хасе, ее делегация из 15 человек приезжала сюда в конце 1990-х. Они хотели выкупить все подворье. Но мэрия встала в позу и начала требовать выгод. Адыги же хотели всех выселить, дать квартиры, восстановить и мечеть с минаретом, и фонтан посреди двора, который уже и неизвестно где был».

Собеседник считает, что во дворе можно было бы воссоздать историческую среду. Он поддерживает открытие в траховском особняке музея, поскольку его организаторы не брали деньги за вход — «как и Трахов, который строил здесь для людей».

Охрана наследия назвала снос недопустимым

Бывшая мечеть считалась аварийной и подлежала сносу еще в середине 2010-х — когда реставрировали главный дом подворья и устанавливали на нем табличку. Мечеть определяли аварийной в несколько этапов с апреля 2013-го по октябрь 2014 года. Финальное постановление подписал бывший вице-мэр Евгений Первышов. Сейчас здание собираются расселить в 2023-м и снести в 2024 году по нацпроекту сокращения непригодного жилья.

Особняк Трахова, чей адрес указывается как «Мира, 61, лит. А, Б», включен в краевой перечень объектов культурного наследия с августа 2000-го (№ 313-КЗ). В декабре 2018 года краевая администрация утвердила границы его территории (№ 307-КН).

Такие приказы касаются и охраны исторической и природной среды объектов. Приложение № 8 регламентирует использование земель и градостроительные нормы в охраняемой зоне. В нем бывшая мечеть — дом по адресу «Мира, 61 лит. З» — описана как объект, который допускается реконструировать без изменения габаритов и решения фасадов. Зон для капитального строительства нет. Организация парковок, рекламных конструкций и инженерных коммуникаций запрещена.

То есть позднейший приказ краевой охраны наследия блокирует раннее постановление мэрии о сносе. За объяснением этого противоречия Юга.ру обратились в пресс-службу мэрии. Она подчеркнула, что объектами культурного наследия считаются только литеры «А» и «Б», тогда как «З» признан аварийным:

«Это жилой многоквартирный дом внутри двора, который находится в ветхом состоянии, его расселение начато в 2022 году за счёт средств местного бюджета с участием средств Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства. Аварийный многоквартирный дом состоит из 6 квартир, из них четыре квартиры (№№ 18, 19, 20, 23) находятся в собственности граждан, две квартиры (№№ 21, 22) — муниципальные».

Другими словами, пресс-служба мэрии проигнорировала ключевой момент: сам литер «З» не объект наследия, но его охраняет тот же приказ, что и особняк, как часть его исторической среды.

Юга.ру связались с краевым управлением госохраны объектов культурного наследия. Заместитель начальника управления Натела Бирюкова подтвердила противоречие между документами, заключив, что «возможность сноса рассматриваемого многоквартирного дома вышеуказанным приказом администрации Краснодарского края не предусмотрена». Поэтому охрана наследия отправила мэрии письмо о «недопустимости сноса здания по адресу: г. Краснодар, ул. Мира, 61, лит. 3».

Часты ли такие противоречия?

Скорее нет. На сайте «Реформа ЖКХ» есть раздел «Расселение аварийного жилья». Из-за дублирующихся страниц, многочисленных ошибок в адресах и отсутствия поисковых фильтров сложно назвать точное число зданий, подлежащих сносу в Краснодаре. Вероятно, это несколько сотен домов. Еще сложнее выяснить количество домов к сносу в черте исторического поселения, где охраняемых объектов наследия больше всего.

При проверке 25 расселяемых зданий в центре Краснодара только одно вызвало подозрение на противоречие, напоминающее случай с мечетью Трахова. Это жилой дом врача Рохлина 1890-1900 годов. Его адрес — «Рашпилевская, 50, лит. Б, Б1». Внутри двора на снос стоит лит. А1 — он выглядит построенным в то же время и примерно в том же стиле, что и охраняемое здание, но частью его среды в приказе не упомянут.