Жил-был в неведомой стране Вадии (нет, не России, а Вадии) страшный и ужасный правитель. Не царь, не король, не император, не шейх, тем более не президент, а диктатор. Самовлюбленный идиот и, с виду, жестокий самодур. Чуть кто-то не понравился – сразу: "Отрубить негодяю голову!". При этом жутко активный, не чужд даже "вопросов языкознания": триста слов велел заменить своим сказочным именем Аладин, в том числе "положительно" и "отрицательно". И правда – какая разница, если все "да" и "нет" в его стране определяет исключительно он сам. Или думает, что определяет…
События в картине развиваются стремительно, вот уже Аладин на верблюде въезжает в Нью-Йорк, начинаются приключения североафриканского генерал-адмирала в столице современной западной цивилизации.
Кто кого в этом поединке? – вот интрига фабулы, за которой следит зритель, "подогретый" сразу несколькими внеэкранными и собственно "фильмовыми" вещами.
Главное – предыстория картины. Это очередная часть проекта "Саша Барон Коэн", автор которого английский комик, теле- и киноактер. Его биографию вы легко найдете в интернете; обратите внимание на сообщаемое Википедией: еще в колледже он, еврейский мальчик в Британии, изучал помощь американских евреев (скажу абсолютно неполиткорректно) неграм США в их борьбе за свои права.
Этот гуманитарно-социальный заквас он ухитрился впоследствии вписать в свою главную роль по жизни: роль человека-персонажа. В отличие от большинства современных художников вроде нашего Владика Мамышева-Монро, который выступает на вернисажах и весьма элитарных тусовках, а также в специальных фото-, кино- и медиапроектах, в образах известных персон от Любови Орловой до Адольфа Гитлера, Саша Барон Коэн берет себе маски "нарицательные", обращается к самым широким массам и постоянно устраивает громкие провокации.
Действительно, его рэппер Али Джи, албанский репортер Кристо, казахстанский репортер Борат Сагдиев, австрийский тележурналист и ведущий Бруно, а теперь и диктатор Аладин, присутствуют не только на теле- и киноэкранах, но и участвуют в жизни. Они как бы реальны, документальны. И Саше Коэну удалось сделать так, что о них пишут не только в газетках типа многотиражка нашего графства, но рассказывают в самых главных выпусках новостей всего мира.
Секретов у Коэна три. Да, его проекты – коммерческие, ради славы и денег, но не "любой ценой". В сердцевине его эпатажа всегда есть мысль про абсурдность нашего социума. И также гуманитарный посыл, в пределе – самый что ни на есть классический: несовершенство мира преодолевается силой духа, солидарностью и любовью. В оболочке же Сашиных разнообразных перформансов – нарушение моральных, этических и эстетических табу. А в методе рассказа – глобальная подмена сущностей, корень которой – лживость и двойные стандарты общества.
В России узнали об этом феноменальном артисте в 2006-м, когда появился фильм "Борат: культурные исследования Америки в пользу славного государства Казахстан". Чиновники дружественной нам страны смертельно обиделись, и фильм в России в прокате не вышел из солидарности с ними (в самом Казахстане картину запретить забыли). Довольно скоро чиновники не то что разобрались, что в фильме высмеиваются обычаи далеких заокеанских прерий, а не азиатских степей, но увидели, что мир вдруг познакомился со словом "Казахстан", и Сашу Барона Коэна "простили".
Более того, вот свежайшая информация. Как сообщил в конце апреля "Интерфакс", министр иностранных дел республики Ержан Казыханов на правительственном часе в мажилисе заявил: "С выходом этого фильма количество виз, выдаваемых Казахстаном, возросло в десять раз. И я благодарен Борату за то, что он помогает привлечению туризма в Казахстан". Вот так. И уже неважно, что Борат Сагдиев – сексоман, гомофоб, расист, антисемит, а также не любит узбеков и цыган.
Но на волне того скандала каждый, кто хотел, посмотрел "Бората…" в Иинтернете, а также вообще все, что там есть от Саши Коэна. И когда появился "Бруно" (2009), любители такого рода зрелища (ярмарочного, брутального, неполиткорректного) побежали в кино. Тем паче, что Коэн годом ранее уже "прозвучал" в мегахите "Мадагаскар", а приглашение отдать свой голос герою полнометражного мультфильма – четкое свидетельство звездности артиста. Затем Мартин Скорсезе дал нам возможность увидеть Коэна в "нормальной" драматической роли – он сыграл вокзального смотрителя, держиморду-служаку с жаждой нежности, в "Хранителе времени" (2011): отменная актерская работа отсылает к цитате "Я старый солдат и не знаю слов любви…" и однозначно запоминается.
И вот теперь "Диктатор" – третий совместный фильм, после "Бората…" и "Бруно", Саши Барона Коэна и режиссера Ларри Чарльза. Здесь они от игры в документальность, в якобы реального персонажа переходят к чисто игровому кино, да еще и с поклоном шедевру Чарли Чаплина "Великий диктатор" (1940). Сравнение этих фильмов дело целой диссертации, главное – принципиальная разница трагикомедии и комедии.
Саша Барон Коэн – умный зубоскал. Он исчерпал возможности "случайного ракурса", которые предоставляет повествование в псевдореальном стиле. Традиционная комедия положений, выросшая из балагана, с ее колотушками и отработанной веками путаницей принца и нищего, господина и слуги – мощный каркас для сценария. Английский Панч, итальянский Пульчинелла – вот прообразы Аладина, подсознательно считываемые зрителями всех "европеоидных" стран; русские же могут вспомнить их наследника Петрушку.
Вот почему зрители относятся к Аладину с идущей из детства симпатией. Забавляет также обычная для масскульта игра с двойниками – у диктатора их, разумеется, столько, сколько хватит пуль, – ничего жесткого, одни смешочки. Развлекает и обертон "дикарь в городе"; он тоже работает против образа властителя как образа страшного, – ведь окружающие немногим умнее этого придурка. Они просто соблюдают приличия. А сами воруют из кассы пятидолларовые купюры, проституируют или развратничают.
Все это решено не в сатирическом горьком, а в юмористическом ключе с большим процентом, извините, юмора задницы. Ибо, повторюсь, задачей авторов был прежде всего кассовый успех – через эпатаж. Такие картины закономерны, разумеется. Кто-то снимает тетралогию о власти – значит, на другом конце спектра должны быть хаханьки и хихоньки.
Но я вспоминаю неигровую картину трехлетней давности "Кармен встречает Бората" голландки Мерседес Сталенхоф. Там жители румынской деревни (назову их, опять неполиткорректно, цыганами), в которой снимался фильм "Борат….", подстрекаемые адвокатом, решили получить с Саши Барона Коэна компенсацию за то, что он их использовал в своих коммерческих целях: выдал за казахов, да еще и посмеялся. Веселясь поначалу, зритель постепенно погружается в подлинные проблемы этих реальных людей, которые гораздо интереснее туристского юмора Саши Коэна. В финале, узнав, что они обмануты уже адвокатом в Америке, где ожидают заседания суда, мы сопереживаем им по-настоящему…
Авторы "Диктатора" хотят, чтобы публика симпатизировала самому их фильму, чего и добиваются разными способами. Картина посвящена "светлой памяти незабвенного Ким Чен Ира", что немедленно подтверждает: всеобщие ожидания новых хулиганских шуточек, попирающих приличия, оправдаются. То есть, человек, уставший держать себя в рамках, выставленных обществом, может расслабиться на полтора часа. И хотя бы мысленно стать, во-первых, редким хамом, а во-вторых – сказочным Аладином с его пещерой сокровищ и исполнением любых желаний (роль Джинна из Лампы исполняют в наше время углеводороды).
Посвящение памяти северокорейского лидера, относительно недавно почившего в бозе, сразу говорит о величии заглавного персонажа. Оно подтверждается дальнейшими репликами о том, что диктатор в "Диктаторе" – последний из могикан. Вроде надо радоваться (забыв о реинкарнации), однако и этот фильм обманывает: ведет к тому, чтобы мы пожалели Аладина. И не в том дело, что диктаторы любить умеют (обнимающий подушку вместо кого-то любимого-любящего правитель – слишком большой стереотип, чтобы насмотренный зритель рыдал от сочувствия). А в том, что вот они вымрут окончательно – и фауна Земли явно оскудеет.
Диктаторы – и картина впервые явственно говорит об этом – яркие личности, поп-звезды, чья жизнь и смерть всегда гораздо интереснее, нежели деятельность любого политика или финансиста. Ибо диктатор – навсегда, до гибели всерьез, а любой избранник народа или назначенец, даже Берлускони или Стросс-Кан – фигура временная, занять внимание толпы может немногим дольше экстравагантного фасона сезонной обуви.
Получается, диктаторов как вид надо беречь. Не станет их – на кого будет списывать свои фобии и грехи демократия? Вот ключевое слово и сказалось: демократия. Фильм строится на демонстрации изумленной публике сходства диктатуры и демократии – почти до степени неразличимости. Весьма убедительно и, повторю, совсем не страшно. Изобретательно, порой остроумно, хотя мне лично не смешно. А должно быть смешно – хотя и не весело.
Вообще, на зрителей какой страны рассчитывали авторы? Очевидно, страны демократической. Это критика в первую очередь демократии, а не диктатуры – пусть вас не обманут отсылки к иранским физикам-ядерщикам или имена тех, кто наводил ужас совсем недавно, вплоть до Осамы Бен Ладена (квалифицирован в картине тоже как диктатор). Саша Барон Коэн продолжает издеваться над двойной моралью государств хоть Востока, хоть Запада, а также – над западными извивами политкорректности. В Белоруссии, Туркмении и Таджикистане власти сами себя высекли и фильм запретили. А должны были бы, подобно Казахстану, благодарить: диктаторы показаны сравнительно милыми недотепами, ведь даже все, кого Аладин повелел убить, живы…
Перед нами образец утешительного искусства, рассчитанного на ярмарочную толпу. Народ в зале смеется. Кассовые сборы отличные – за первый уикенд два с половиной миллиона рублей, больше в этот период только у "Мстителей".
Но что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали? Гораздо более интересной, нежели параллели между диктатурой и демократии, мне кажется другая мысль. По сюжету адмирал-генерал Аладин, временно побритый и в шортах, работает в нью-йоркском магазине, где ради мотивации сотрудников устраивает диктатуру страха. Хозяйка лавки – возлюбленная тирана счастлива: прибыль возросла. Так мы получаем сопоставление государства и торговой точки. Увы, оно проходит по касательной. Тема распродажи страны правителями звучит и в другие моменты – дяде диктатора нужна видимость демократии именно для распродажи нефтяных залежей транснациональным корпорациям. Но ни в одном отзыве зрителей я не увидела рефлексии о том, что властители суть продавцы своих стран ради собственного обогащения. …
В зрителе просто что-то пощекочено. Всегда приятно посмеяться над сильными мира сего. Многие наши люди, кстати, уже давно смеются – достаточно посмотреть картинки в интернете или на демонстрациях. А посмеяться в кинотеатре еще лучше – совсем безопасно. И сделать глоточек пепси.
Месяц назад в Петербурге московский Театр.DOC из-за самоцензуры директоров Домов и Дворцов культуры не смог показать спектакль "Берлуспутин" по пьесе нобелевского лауреата Дарио Фо. Люди реально боятся потерять работу. Что не смешно. Уйти в отставку не всякий может. При этом наш режим социологи не классифицируют как авторитарный. У социологов своя шкала признаков, и Россия им не вполне соответствует.
Как высказался один человек в интернет-отзывах на фильм: "С одной стороны, про нас уже говорит Саша Коэн. С другой – мы еще можем его увидеть".
Смотрите также
