«На Кубани очень просто к этому относятся». Репортаж из Ейска, где боевой самолет упал на жилой дом

Вечером 17 октября боевой бомбардировщик российской армии во время тренировочного полета упал прямо на жилую девятиэтажку. Начался пожар, охвативший целый подъезд дома, пострадало больше 40 человек, 15 из них погибли. Люди получали травмы, выпрыгивая из окон, в попытке спастись. По просьбе журнала «Холод» корреспондентка Юга.ру Яра Гуляева провела сутки в Ейске и рассказывает, как город переживает случившееся.

В Краснодаре — десять вечера 17 октября. Группа людей толпится у микроавтобуса на вокзале и готовится выезжать в Ейск. Водитель возбужденно рассказывает, что уехал в рейс от дома на Коммунистической 20/1 в 18:15 — за пять минут до того, как туда упал боевой самолет Су-34.

Вечером в понедельник самолет вылетел с военного аэродрома Южного военного округа, как утверждают в Минобороны, для учебно-тренировочного полета. По данным ведомства, при наборе высоты загорелся один из двигателей самолета. Пилоты успели катапультироваться, а машина рухнула в жилой зоне.

Бомбардировщик ударился о стену дома и отлетел во двор. На месте аварии сразу же начался пожар, который охватил целиком один из подъездов. Очевидцы слышали взрывы, в телеграм-каналах предположили, что это детонируют снаряды. Но власти отрицают эту версию и подчеркивают, что пожар возник из-за разлитого топлива.

Пожар продолжается все время, пока микроавтобус едет в Ейск. Пассажиры нервничают. У многих в соседних домах живут родственники.

01:20. Водитель высаживает пассажиров в Ейске ровно напротив обгоревшего дома. Люди несколько минут молча смотрят, как над местом тушения поднимается густой дым. На шестом этаже все еще видны вспышки огня. Рядом с домом десятки машин полиции и пожарных машин с большими Z-наклейками на задней части.

Спасателям удалось потушить пожар только спустя шесть часов, огонь затронул 72 квартиры, от пожара пострадали больше 40 человек, в том числе дети и беременные женщины. 15 жителей погибли (среди них трое детей), а 25 лежат в больницах с отравлениями угарным газом и травмами: люди пытались спастись, выпрыгивая из окон.

«Ну стреляют, нас же не достанут»

Утром после аварии девятиэтажка притягивает весь город. Десятки людей выбрали этот маршрут для прогулок с собаками. Почти каждый прохожий замедляет шаг и, закрывая глаза рукой от солнца, разглядывает обгоревшие стены.

Кругом ленты оцеплений: на закрытой для машин улице Красной, на Коммунистической, на входах во двор. Но прохожие, не стесняясь, подлезают под них и идут дальше. Никто не останавливает, хотя у каждой ленты по-прежнему дежурят полицейские.

На соседней улице гуляет молодая пара, у девушки на маленьком розовом рюкзаке блестит металлический значок «Z — Zа наших».

У торгового центра «Меотида» волонтеры ейского штаба движения «МыВместе» открывают мемориал: ставят черную табличку с вручную написанным — «Ейск. 17.10.2022. Помним. Скорбим», приносят первые букеты и игрушки. С каждым часом их все больше. В основном подходят обычные люди — не те, кто потерял родных сегодня ночью, а те, кто не ожидал столкнуться с такой трагедией так близко.

Ейск — небольшой город в Краснодарском крае с населением 83 тысячи человек. Многие жители, как в большинстве приморских городов, зарабатывают туризмом. На машине от Ростова-на-Дону — не больше трех часов, а еще ближе — до Мариуполя: 70 км по Азовскому морю. Именно с ним связана любимая шутка всех туристических сайтов о Ейске. В обоих городах вдоль моря идет улица Шмидта и люди годами пишут, что ее четная сторона в одном городе, а нечетная — в другом. А в 2016 году «ейскую часть» Шмидта предложили переименовать в честь Путина.

Последний раз в федеральных новостях город появлялся летом, когда из Ейска запустили паром в разрушенный Мариуполь.

Несмотря на близость к зоне боевых действий, люди в Ейске о [СВО] не переживают.

«В городе у нас спокойно, тишина, все как обычно. Вообще нет [тревожности из-за СВО]. Вы понимаете, на Кубани очень просто к этому относятся: ну че, ну стреляют, нас же не достанут, — рассуждает молодая таксистка Ирина. — Даже когда [СВО] началась: никакого ажиотажа, кипиша, как в других городах. Удивляются только туристы, а мы привыкшие, у нас много военных, каждый год учения. С наступлением сезона все ездили купаться и жарить шашлыки в Должанку [в 50 км по морю от Мариуполя — прим. Юга.ру]». Ирина признается, что не любит говорить о [СВО], чтобы не конфликтовать с клиентами.

«Стены затряслись, мы документы похватали и выбежали»

С раннего утра у торгового центра начинает собираться толпа. Некоторые люди приехали с другого конца города посмотреть на место крушения и помогать пострадавшим, но многие — из пострадавшего дома. Им нужна помощь психологов. Пенсионерка в толпе, отвечая на вопрос об аварии, срывается на крик: «Да что тут можно говорить, такая трагедия!». К ней тут же подходит психолог.

«Поспала часа три, это не сон, вся на нервах, — жалуется другая пенсионерка в берете и наспех накинутой поверх домашнего халата в красный горошек легкой куртке. — Ждем, у нашего подъезда только половина вроде пострадала. Обещали запустить, но пока не пускают. В основном сгорел третий подъезд, даже лестница поплавилась».

Пожилая женщина щурится и подносит телефон прямо к глазам, чтобы набрать номер. Рядом ее муж в кожаной кепке разглядывает пятна гари на стенах и почерневшие ряды окон. «Вика, вы там не пострадали?, — дозвонившись, громко спрашивает его жена. — Мы у вас во дворе стоим, подъехали посмотреть, полиция не пускает». По громкой связи, заикаясь, молодой женский голос отвечает: «Нет, наши окна выходят на другую сторону».

Во дворе дома на Коммунистической около 60 человек встревоженно ждут новостей. Это жители подъездов, которые не пострадали при крушении. Они надеются, что их пропустят в квартиру хотя бы забрать из квартир вещи первой необходимости: теплую одежду, документы, лекарства. «Жить все равно не получится, ни газа, ни света, ни воды», — повторяют друг за другом соседи.

Около девяти утра сотрудники полиции начинают составлять списки жителей и сопровождают их до квартир — но только с паспортом и пропиской. Те, кто снимает квартиру, не могут попасть в здание без владельцев квартиры.

Из подъезда выходит нетрезвый молодой человек в черном спортивном костюме и, пошатываясь, идет к разрисованной надписями металлической беседке во дворе, которую местные школьники используют как курилку.

— Вы в этом доме живете? — останавливает его полицейский.
— Ну в этом, и че? — отвечает мужчина.

Соседки кричат ему: «Рома, заходи домой, иначе обратно не сможешь попасть, никого не пускают!». Рома мечется несколько секунд и все же идет курить. У кого-то из ожидающих звонит телефон, несколько человек оборачивается: на рингтоне — гимн России.

«Да нечего рассказывать, у нас стены затряслись, мы документы похватали и выбежали», — рассказывают Лика и Маша из подъезда №10 (имена изменены). Обе девушки — студентки медицинского колледжа, в Ейск приехали учиться из Краснодара и снимали квартиру в доме на Коммунистической, но без договора.

Девушки рассказывают, что вечером, покидая дом, видели пострадавших:

«Мы проходили мимо [загоревшихся подъездов], когда начало взрываться. Люди фонариками светили в окна [изнутри], кричали: «Помогите, спасите!».

Ночевали Лика и Маша у знакомых, утром пришли к дому взять вещи, но полицейские отказались пускать их внутрь — только вместе с хозяйкой.
Девушки по-студенчески грустят, что только-только закупились продуктами. Теперь им придется искать новую съемную квартиру.

Неожиданно в разговор включается еще одна девушка: «Я сижу дома с парнем, звонит бабушка: самолет упал. Я даже не задумалась, что он упал на жилой дом».

Она живет в нескольких домах отсюда и учится в девятом классе в школе №7 неподалеку. На место крушения она пришла по просьбе подруги, семья которой жила в пострадавшем доме. Сама подруга в шоке и приходить боится: ее семья спаслась, но квартира полностью сгорела.

«Не нравится — меняйте место жительства»

Аэродром Южного военного округа, с которого взлетал самолет, находится примерно в шести километрах от пострадавшей девятиэтажки. Он появился в 1930-х, когда в Ейске жили 38 тысяч человек, а на месте Коммунистической был пустырь.

Одну из первых девятиэтажек Ейска построили в 1980-х, тогда же начали активно застраивать район вокруг автовокзала. Там, где раньше на пути самолетов были только поля, теперь дома.

«Самолеты летают почти по крышам последние три-четыре года [сейчас чаще] — до вчерашнего дня летали как пчелы, — рассказывает живущая в соседнем районе пенсионерка Наталья Гришаева. — Еще 10 лет назад сосед-активист от лица солидарных с ним написал жалобу в Минобороны. Какой-то генерал, замминистра Сердюкова, ответил: не имеют они возможности менять курс взлета и посадки. Ссылались на то, что аэродром построили, когда здесь были поля, а теперь перенести его нет ни денег, ни возможности. Тем, кто возмущается, что это наносит вред, посоветовали менять место жительства».

На стене дома, следующего за горевшим по Коммунистической, — мурал с портретом и стихом Есенина:

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».

Такой же рисунок с теми же словами на заборе «Ейской усадьбы» — гостиницы в центре города, в которой обустроили пункт временного размещения. Сюда 18 октября перевезли часть эвакуированных жильцов. Весь день уставшие люди говорят со следователями, раз за разом повторяя историю прошедшей ночи.

В столовой тесно. В коридоре молодая женщина с растрепанными русыми волосами звонит классной руководительнице — предупреждает, что 19 октября сын не придет в школу.

Здесь же за столами пострадавшие заполняют заявления на компенсации и материальную помощь. Необходимой гуманитаркой обеспечивают власти города, а краевая администрация пообещала единовременную денежную выплату 10 тысяч рублей каждому пострадавшему жителю, а также по 50 и 100 тысяч на каждого прописанного члена семьи, если имущество в квартире частично или полностью сгорело.

В частично разрушенном доме прописано 675 человек. Что будут делать с поврежденным зданием, пока неизвестно. После оценки ущерба его либо восстановят, либо снесут, а людям предоставят новое жилье.

Также губернатор пообещал компенсации пострадавшим: по 200 тысяч тем, кто получил легкий вред здоровью, 400 тысяч — людям со средними и тяжкими повреждениями. Миллион рублей должны получить родные погибших.

Горожане привезли в центр все необходимое пострадавшим — от одежды до подгузников. «Гуманитарной помощи хватит на год вперед», — рассказывает Анатолий Веткин, ответственный за ПВР. Тем не менее почти все, чьи квартиры в приемлемом для жизни состоянии, вернулись домой. Это 423 человека в 186 квартирах, сообщили в Оперштабе края 19 октября. Совсем не пускают в квартиры пока жителей нескольких подъездов. Разрушенный третий полностью разберут, соседние — частично. Губернатор Вениамин Кондратьев заявил, что восстановить 7 тысяч квадратных метров здания планируют к маю 2023 года.

Вечером, спустя сутки после крушения, стихийный мемориал у торгового центра разрастается на несколько квадратных метров. Люди оставляют свечи, мягкие игрушки и цветы. Многие плачут. На траве перед цветами появляется выложенное свечами слово «Скорбим». Цветы приносит и один из полицейских.

У морга несколько женщин отчаянно, но тихо рыдают. Психологи успокаивают их, держа за руки.

С 17 октября Кондратьев объявил в Ейском районе трехдневный траур. Первые похороны погибших намечены на 20 октября: в одной из квартир сгорели все семь членов семьи Ищенко.