«О судьбе дедушки семья узнала через 80 лет». Сотрудники Юга.ру рассказывают о родственниках, которые воевали во время ВОВ

9 мая 2022 года сотрудники Юга.ру решили рассказать о своих семьях: о дедушках, бабушках, прадедушках и прабабушках, которые боролись, чтобы «никогда больше». Некоторые из них сражались и в Украине, кто-то — попал в плен, прошел концлагерь или даже встретил свою любовь, а узнать судьбу одного из родственников и найти его останки удалось лишь в этом году, спустя 80 лет после гибели.

«Война не должна снова украсть чье-то детство»

Рассказывает редактор Валерия Кирсанова:

— Моей бабушке Маше было восемь, когда началась война. Она жила в маленьком поселке Вятки Кировской области, работала наравне со всеми, хотя была младшей из пяти детей. Собирали хлеб, доили коров для фронта, а сами жили впроголодь. Приход весны для семьи был настоящим счастьем. Это значило, что они не умрут: выживут на ягодах, грибах и кореньях. Еще можно было не обматывать ноги тряпками: зимой приходилось, потому что лапти были одни на всех (в них дети по очереди ходили в школу), а работать все равно было нужно. Один родной брат бабушки оборонял Брестскую крепость, погиб в бою под Смоленском, второй — в 1943 году, 17-летним, пошел воевать, получил медаль «За взятие Кёнигсберга» и остался служить до 1950 года.

Бабушка Маша часто вспоминала голодные военные годы и всегда плакала, а я думала только о том, что война не должна снова украсть чье-то детство. Не вышло. Хорошо, что бабушка этого уже не узнает.

Дедушку Лешу, которому только исполнилось 18, угнали в плен из Беларуси в первые дни войны. Его старшего брата, а еще отца, который был начальником Рижской железной дороги, расстреляли на месте. Дедушка пробыл в трудовом лагере в Германии до 1945 года, а после его, вместе с остальными военнопленными, посадили в поезд и увезли на Урал. Выходить из вагонов по пути и возвращаться на родину запрещали под угрозой расстрела. Долгое время дедушке Леше нельзя было выезжать в Беларусь. Недоверие к бывшим пленным просто за то, что они выжили в фашистских лагерях, — то, о чем не особо вспоминают, когда говорят о войне. Но это часть моей семейной истории, я ее не забуду.

Дедушка очень ждал моего рождения, но мы так и не познакомились: его не стало ровно за месяц до.

«Пришлось самому себе отрезать ногу»

Рассказывает менеджер Александра Булавкина:

— Мой прадедушка Михаил родился в селе большая Джалга в Ставропольском крае. Его семью принудительно переселили в 1930-х годах на Кубань: дали три дня на выезд. На войну призвали практически сразу, в 1941 году. На фронт поступил в звании рядового-артиллериста. При наступлении на харьковском направлении попал в окружение, был ранен, и вместе с еще 24 тыс. солдат его забрали в плен. Прадедушка пробыл в концлагере в Польше на реке Висле 2,5 года, до конца войны. Ему пришлось самому себе отрезать ногу, когда началась гангрена.

Вернулся прадедушка в сентябре 1945-го, в мирное время до конца жизни работал в колхозе 22-го Партсъезда фуражиром. Много о войне он не рассказывал, а большая часть архивов до сих пор засекречена.

«Дедуля был очень-очень добрый человек. Я, когда маленькая была, все время баловалась: то рассаду переломаю, то воду включу и брошу, то на документах нарисую что-нибудь. Дедуля никогда меня не ругал, а, наоборот, защищал. Когда умирал, взял обещание с родителей никогда не бить нас с сестричкой. Помню, он брал нас на руки и сажал на одно живое колено, я всегда требовала пересадить меня на живую ногу, а Яночку — на деревянную. Мне было отпущено всего семь лет прожить рядом с моим дедушкой, но его любви хватило на всю мою жизнь. Для меня мой дедуля — самый замечательный, добрый, смелый, настоящий герой», — говорит моя мама Инна Слюсаренко.

«Зачем тратить деньги на куклу, если можно купить еды»

Рассказывает журналистка Ярослава Гуляева:

— В 1942 году семье пришла похоронка на моего прапрадедушку Семена. А в 1946 году сообщили, что он пропал без вести, — именно в таком порядке. Точных данных о том, где он служил, нет, но, вероятнее всего, был танкистом. Семьдесят лет спустя удалось узнать, что его взяли в плен и увезли в город Хамм на западе Германии, там были шахты. Запись нашлась в «списке на умерших по госпиталю». Дата смерти — 31 июля 1945 года, причина — туберкулез, как и у остальных людей в списке. Когда дочери Семена Тоне рассказали, что отец не погиб в начале войны, она не поверила и долго кричала, что такого не может быть, что он бы сообщил о себе.

Прабабушка Маша носила звание труженицы тыла. С ней я еще успела познакомиться лично, но не помню, что она рассказывала о войне и работе, хотя по школьному заданию каждый год пыталась узнать подробности. Помню, как однажды пришла навестить ее с мамой в свой день рождения, в руках у меня была только что купленная подарочная кукла. Бабушка Маша ужаснулась: зачем тратить деньги на куклу, если можно купить еды?

Я застала последние годы жизни другой прабабушки, Анны. В сороковых она была маленькой девочкой, вместе с мамой работала в госпитале — стирала бинты. А уже взрослой, после войны, строила здание речного вокзала в Барнауле. Отец Анны не ушел на фронт, у него была бронь (отсрочка) для работы на железной дороге. Во время обхода путей ему отрезало пальцы, а потом пришлось ампутировать часть руки.

«Я видела слезы деда»

Рассказывает заместитель директора Олеся Шубина:

— Дедушку Васю на фронт призвали в 1942 году, почти 19‑летним мальчишкой.

Он служил в артиллерийской бригаде в звании гвардии сержанта. Был командиром отделения батареи, связистом. Воевал на Западном, Сталинградском, 3-м Украинском, 1-м Белорусском фронтах. Дошел до Берлина. Награжден больше чем десятком орденов и медалей, в том числе «За освобождение Одессы», «За освобождение Белоруссии», медалью Жукова.

9 мая в доме дедушки и бабушки был самым важным семейным торжеством в году. Очень трогательным. Я видела слезы деда и навсегда запомнила прописную истину: «повторить такое нельзя ни в коем случае». Я верила деду и выросла очень мирным человеком.

Из воспоминаний тех лет мы, его внуки, слышали только забавные случаи, возможно, придуманные им, чтобы оградить нас от жестокости войны. Он это пережил и точно не хотел, чтобы мы когда-нибудь увидели что-то подобное.

«Война — это не только боевые действия, это и любовь»

Рассказывает главный бухгалтер Оксана Белова:

— Своего дедушку Николая я живым не застала, знаю о нем по рассказам бабушки и мамы. С детства был очень активным, не всегда послушным, моя мама — в него. В школе был случай: ему запретили приходить в школу за поведение, но учиться он хотел, и, чтобы директор взял его назад, он затащил козла на крышу школы. Директор попросил снять козла с крыши, и дед ему ответил: «Сниму, если в школу обратно возьмете!». Дед был принят обратно в школу, окончил ее и поступил в Киевскую военную академию. Начинал свой военный путь в звании лейтенанта, закончил в Берлине майором.

«Бесстрашный и не теряющийся в самых сложных боевых эпизодах», — эта выдержка из приказа о награждении его орденом Красной Звезды точно говорит о нем. Командир роты связи, а что такое связь на войне, понимают все.

Но война — это не только боевые действия, это и любовь. В тяжелое время встретились мои родные бабушка и дедушка. Я не представляю, как моя хрупкая, нежная бабушка Раиса, старшина медицинской службы, переносила все тяготы. 23 июня 1941 года она ушла на фронт из Сталинграда. Была ранена, но вернулась на войну. В наградном листе к медали за боевые заслуги написано: «Во время потока раненых неутомимо, почти круглые сутки находится в палате. Обслуживает тяжело контуженных, через ее палату прошло раненых более 300 человек. Все раненые отзываются с теплотой и благодарностью об уходе и отношении к ним со стороны т. Еременко». После войны мои бабушка и дедушка еще три года служили в Германии, там в 1946 году родилась мама, а всего у них было четверо детей.

И бабушка, и дедушка давно уже покинули этот мир, но память о них жива, и 9 мая я поеду к ним на могилу, сказать им спасибо за жизнь, за мир, за солнце.

80 лет без вести

Рассказывает редактор коммерческого отдела Марина Солошко:

— Моя бабушка Любовь ушла на фронт добровольцем из села Соколовского Гулькевичского района в 1942 году, когда противник был уже на подходе. Она была связисткой, участвовала в обороне Кавказа, а Победу встретила в Киеве. Ее родной брат Борис пошел воевать примерно в то же время, но никто ничего не знал о нем до конца войны, считалось, что он пропал без вести в августе 1942-го.

Борис Моисеевич Дубинин был управляющим совхоза «Кубань», на эту должность его назначили незадолго до войны. Дома Бориса ждали супруга Прасковья и трое маленьких детей — две дочки и сын. Как только в районе узнали о приближении врага, Прасковья собрала в узелок все семейные фотографии и закопала их в огороде, чтобы избежать расправы.

9 августа 1942 года в Гулькевичи вторглись фашисты, начались 172 тяжелых дня оккупации. Зимой 1943 года, когда уже вошли красноармейцы, Прасковья вместе с детьми была в поезде, который угонял сельчан в Берлин. Поезд так и не тронулся. А корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов, написал очерк «Гулькевичи — Берлин», переименованный редактором в «Поезда рабов».

«Это было 5 ноября. Первый поезд Гулькевичи — Берлин стоял на рельсах, готовый к отбытию. Правда, для прямого беспересадочного поезда он имел несколько странный вид: два десятка запломбированных товарных вагонов, десяток цистерн и полдюжины старых, разбитых теплушек — вот и всё… Ужасный плач стоял в этот день в станице. Дети не смели бежать, боясь, что убьют их родителей. Родители молчали, боясь, что убьют их детей», — писал он в очерке.

Прасковья до конца жизни ничего не знала о судьбе мужа. И вот в апреле 2022-го, спустя 80 лет, на горе Вышка в станице Нижнебаканской поисковики краевого отряда «Кавказ» нашли останки трех красноармейцев. У одного из них был посмертный медальон — капсула с личными данными. Погибшим оказался Борис Моисеевич Дубинин — мой двоюродный дедушка.

На месте раскопок в 1942 году погибли бойцы 142-го ОБМП (отдельного батальона морской пехоты) 225-й морской мотострелковой бригады. Позже по ложке с инициалами удалось установить личность еще одного солдата, краснофлотца Герасима Андреевича Фурмана 1914 года рождения. Он был из Винницкой области Украинской ССР. Имя третьего героя пока не установили. Все они вели бой в полном окружении около 12 часов: погибли, но не сдали позиции.

У Бориса и Прасковьи остались трое родных внуков, им передадут землю с места раскопок, а Бориса Моисеевича похоронят в Новороссийске.