Сталинские репрессии на Кубани. Правда и мифы

3 марта 1937 года на Пленуме ЦК ВКП (б) Иосиф Сталин выступил с докладом, в котором прозвучал призыв к усилению классовой борьбы. Главными врагами были объявлены троцкисты, являвшиеся, по мнению руководства страны, диверсантами, убийцами и иностранными шпионами. Для борьбы с ними Сталин призвал применять "не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома".

Фактически это была четко сформулированная перед НКВД СССР задача на уничтожение "врагов народа". По данным исследователей, с 1921 по 1940 гг. за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления было осуждено более 3 млн советских граждан. Из них 1 млн 345 тыс. — в 1937–1938 гг.. К высшей мере наказания приговорили более 680 тыс. человек.

Чтобы узнать о масштабах и подробностях репрессий на Кубани, ЮГА.ру обратились к председателю правления Краснодарского краевого отделения общества "Мемориал"* Сергею Кропачеву.

— Какой временной период охватывают сталинские репрессии и как сильно они коснулись нашего края?

В общественном сознании 1937 год ассоциируется с пиком террора, но на самом деле это лишь верхушка айсберга. И до и после в нашей стране происходили события, жертвами которых стали сотни тысяч наших сограждан. Гражданская война, коллективизация, раскулачивание, голод начала 1930-х гг., депортации народов, послевоенные репрессии привели к огромным жертвам и стали серьезным потрясением для страны. Кубань — это казачий край, и фактически "большой террор" здесь начался не в 1937, а гораздо раньше, поскольку представителей казачества считали "контрреволюцией", готовой ударить в спину советской власти. В конце 1920-х были депортированы казачьи станицы Медведовская, Полтавская, Уманская и другие. Людей отправляли на Север, а станицы заселяли красноармейцами, жителями Нечерноземья. Более 60 тыс. человек депортировали с Кубани в годы коллективизации в начале 1930-х гг. Было репрессировано большое количество греков, которые компактно проживали в районе Сочи и Геленджика.

— Есть конкретные цифры об общем числе жертв на Кубани?

Могу сказать, что с 1989 по 2005 год было пересмотрено 41 700 уголовных дел, заведенных на 57 951 человека. Из них 43 тысячи человек были признаны необоснованно репрессированными. В реабилитации было отказано 14 тыс. осужденных. Во время первой волны, во времена Хрущева, по моим оценкам, было реабилитировано не меньше. Поэтому приходится говорить в общей сложности приблизительно о 100 тыс. безвинно пострадавших от террора кубанцев.

Лутченков Алексей Игнатьевич (1903-1937)
Декан исторического факультета Краснодарского педагогического института. Арестован по обвинению в причастности к троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации и участии в подготовке террористического акта против Сталина. Расстрелян в марте 1937 года. Реабилитирован 12.07.1957 г.

— А как отделить невинных жертв репрессий от уголовников?

Конечно, в годы большого террора люди попадали в тюрьмы не только по политическим и религиозным мотивам. Было немало осужденных за уголовные статьи. Могли ли попасть уголовные в политические и наоборот? Да, могли. И чтобы скрыть масштаб террора, кого-то могли записать и в уголовники — хотя это был относительно небольшой процент.

— Что можно сказать о справедливости выносившихся тогда приговоров?

Главный инструмент массовых политических репрессий в 1937–1938 годах — "тройки", внесудебные органы уголовного преследования. Областная "тройка" состояла из начальника областного управления НКВД, секретаря обкома и прокурора области. Они рассматривали дела заочно, в ускоренном порядке, одновременно "пропуская" десятки и сотни дел, по которым могли проходить тысячи заранее обреченных людей. В один день 20 ноября 1937 года "тройкой" Управления НКВД по Краснодарскому краю было рассмотрено 1252 уголовных дела. Проходившие по ним лица необоснованно обвинялись в том, что якобы являлись активными участниками разного рода контрреволюционных, повстанческо-диверсионных и террористических организаций, занимавшихся на Кубани подготовкой вооруженного восстания против Советской власти. Вдумайтесь, 1252 дела за сутки. Получается, что на рассмотрение одного дела уходило чуть больше минуты, и это если работать 24 часа. В реальности каждое дело рассматривалось за несколько секунд.

— Где отбывали заключение наши земляки?

В основном на Крайнем Севере, Урале, в Сибири, в Архангельской области. Там были сосредоточены основные крупные лагеря и колонии. В Краснодарском крае, конечно, заключенные тоже были, но не в таких масштабах. Хотя есть свидетельства, что в 1937–1938 гг. подследственные держались в тюрьмах Краснодара, Новороссийска и Армавира в сложных условиях, в переполненных камерах, где свирепствовали инфекционные болезни. Но их недолго держали, и многие были расстреляны тогда же. Хотя родственники получали свидетельства о смерти, в которых было написано, что человек умер в 1941 или 1943 году в лагере. Годы смерти скрывали и "распыляли" с 1937–1938 гг., чтобы не показывать пик террора в эти два года.

Слева: Пурлевский Александр Александрович (1881–1938)
Служил священником в храмах Екатеринодара — Краснодара с 1919 по 1927 г. В 1923 году арестован и выслан в Туркестан на два года. В 1927 году арестован вторично. Обвинялся в антисоветской пропаганде, хранении и распространении нелегальной литературы. В августе 1937 г. арестован. Постановлением "тройки" УНКВД по Горьковской области приговорен к высшей мере наказания. В январе 1938 г. расстрелян. Реабилитирован 3.02.1992 г.

Справа: Янченко Константин Андреевич (1893–1938)
Скрипач, преподаватель Краснодарского музыкального училища. Арестован 28.12.1937 г. Постановлением "тройки" УНКВД по Краснодарскому краю от 30.12.1937 г. приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 7.03.1938 г. в Краснодаре. Реабилитирован 25.01.1958 г.

— Существовали на территории края так называемые расстрельные полигоны или до сих пор информация о них находится в секрете?

Точной информации нет, но публикации о местах массовых расстрелов начали появляться в 1990-е гг. Находили захоронения в районе старого еврейского кладбища в районе улиц Красных Партизан, Котовского и Бабушкина. В том районе были татарское, караимское и другие национальные кладбища. И вот вблизи еврейского кладбища расстреливали людей и хоронили в общей траншее. В прессе писали о характерных следах от пулевых отверстий в затылках...

— В годы репрессий пострадали миллионы людей. Но были не только те, кто сидел и кого расстреляли, но и те, кто сажал и кто приводил приговоры в исполнение. Имена этих людей сейчас известны?

Часть из них, конечно же, известна. Некоторые из них написали воспоминания. Хотя тех, кто расстреливал в 37-м, наверное, уже нет в живых. У нас в свое время коммунизм и тоталитаризм не были осуждены, как в послевоенной Германии фашизм. У нас не было своего Нюрнбергского процесса, поэтому в отношении жертв решения о реабилитации были приняты, тогда как в отношении палачей никаких решений не было. И даже когда сейчас дела репрессированных выдают близким родственникам, то многие страницы в этих документах заклеены.

— Почему?

Потому что там доносы. В том числе — от соседей по коммунальной квартире, которые хотели занять чужую комнату. От сослуживцев. От завистников. Вопрос об ответственности палачей и доносчиков был спущен на тормозах... Я не думаю, что это справедливо, но вопрос действительно сложный. Живы потомки этих людей, живы внуки и правнуки и тех, кто был жертвой, и тех, кто был палачом. Поэтому с гуманной точки зрения никто не решается эту тему поднять. Хотя что-то известно, что-то опубликовано, что-то есть в архивах. При этом я бы не говорил, что если человек в те годы служил в НКВД, то он был убийцей и садистом. Среди следователей были и нормальные люди, которые спасали людей от заключения, помогали тем, кто попадал в лагеря. Конечно, известно об этом достаточно мало — осколки воспоминаний, отрывки следственных дел...

— Известных кубанцев затронул маховик репрессий?

В 1937 году был арестован по обвинению в покушении на Сталина и позднее расстрелян руководитель Кубанского казачьего хора Григорий Концевич. Та же участь постигла многих деятелей науки, работавших в Краснодарском политехническом и педагогическом институтах. Под репрессии попадали ученые, хозяйственники, управленцы, военные.

Братанский Стефан Атанасович (1903–1937) Заведующий кафедрой философии Краснодарского педагогического института. 11.06.1937 года приговорен к расстрелу. Реабилитирован 4.04.1956 г. в свзи с отсутствием состава преступления.

— Сейчас нередко звучат мнения, что простых людей, далеких от политики, в те годы система не касалась...

Касалась всех. И начальников, и простых колхозников, рабочих и служащих. На какой-то период репрессии утратили контроль даже со стороны политического руководства страны. Конвейер, запущенный властью, работал уже сам по себе, и туда мог попасть абсолютно любой человек.

Получается, что на пике репрессий в стране ежедневно расстреливалось в среднем по тысяче невинных граждан, что соответствует минимальной установленной цифре в 680 тысяч жертв за 1937–1938 гг. Существовали разнарядки, квоты по разоблачению шпионов и врагов народа. Хватали всех подряд. У Солженицына есть такой пример: однажды ночью забрали отца и мать — как "врага народа" и пособницу — а ребенок остался один в комнате и плакал. С утра соседка услышала плач и пошла с ребенком в милицию. Туда пришла очередная разнарядка по разоблачению "врагов народа". В результате ребенок отправился в детдом, а соседка пошла как сообщница по 58-й статье за контрреволюционную деятельность.

— Есть еще одно популярное сегодня мнение — что в масштабе репрессий виноваты "перегибы на местах", а сам Сталин не знал об истинной картине происходящего.

Это неправда. Он все знал и ничего не сделал для того, чтобы этот террор вовремя остановить. Сохранились расстрельные списки, подписанные рукой Сталина. Он много визировал лично. Хотя в какой-то момент даже он понял, что дело приняло угрожающие масштабы и власть потеряла контроль над происходящим.

Все репрессируемые по мерам наказания разбивались на две категории. К первой относились наиболее враждебные "антисоветские элементы", которые подлежали "немедленному аресту и по рассмотрении их дел на тройках — расстрелу". Ко второй категории относились "все остальные, менее активные, но все же враждебные элементы", которые подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет.

Запрос секретаря Кировского обкома М. Н. Родина на увеличение лимита по "первой категории" на 300 человек и "второй категории" 1000 человек, красным карандашом указание И. В. Сталина: "Увеличить по первой категории не на 300, а на 500 человек, а по второй категории — на 800 человек".

Из письма заключенного В.Б. Зайцева жене Зое Евгеньевне. 18.05.1940 г.

— Процесс реабилитации жертв еще идет?

Нет, он в основном уже закончен. Первая волна реабилитации случилась при Хрущеве, с 1956-го по начало 1960-х гг. И второй этап реабилитации начался при Горбачеве в конце 1980-х гг. Эта кампания в глобальном плане закончилась. Единичные случаи еще идут — когда потомки репрессированных обращаются в соответствующие органы. Близким родственникам предъявляют архивные материалы, чтобы они смогли увидеть подробности дела, посмотреть, как шел процесс. К сожалению, до сих пор судьба многих пострадавших остается неизвестной. За последние годы мы подготовили девять томов "Книги памяти". В них мы рассказали о 20 тыс. наших земляков, но для того чтобы почтить память всех пострадавших, понадобится, на мой взгляд, не меньше ста томов.

Иллюстрации из Книги Памяти жертв политических репрессий по Краснодарскому краю.

*внесен Минюстом в реестр иноагентов