«Сюжеты беру из воспоминаний». Интервью из колонии строгого режима с художником Стасом Серовым

Юга.ру встретились с краснодарским художником Стасом Серовым, осужденным на восемь лет и отбывающим срок в колонии строгого режима.

Станислав Серов — известный краснодарский художник. В 1987 году окончил художественно-графический факультет Краснодарского государственного университета, первая выставка прошла в 1988 году. Произведения Серова выставляются по всему миру, хранятся в музеях и частных собраниях России, Англии, Франции, Германии, США и Японии. Жанр его работ можно определить как пересечение наивного искусства, поп-арта и концептуализма.

Сейчас Стасу Серову 57 лет. Последние полтора года он провел в колонии строго режима под Краснодаром. В августе 2017 года художника осудили на восемь лет за сбыт наркотиков. Адвокат художника Александр Травников сообщил Юга.ру, что это минимально возможный срок по 228-й статье, с учетом состояния здоровья и признания вины.

В начале 2017 года, еще до того как стало известно об обвинениях в адрес Серова, портал Юга.ру планировал сделать с ним материал для цикла «В мастерской художника». Тогда не сложилось, но теперь мы заручились согласием Стаса Серова, получили разрешение от УФСИН по Краснодарскому краю и смогли навестить художника в колонии.

Исправительная колония № 14 находится на ул. Калинина на выезде из Краснодара в сторону станицы Елизаветинской. Мы подъезжаем к контрольно-пропускному пункту. Здесь оживленно: стоит несколько машин, кто-то встречает освободившихся близких, люди с большими пакетами отдают их на досмотр, чтобы передать на зону. Сигареты, сладкое, кофе и чай — самый распространенный набор. Такой же привезли и мы.

Колония строгого режима отличается от обычной тем, что в ней отбывают наказания большого срока и установлены более жесткие ограничения по количеству свиданий. Если в колонии-поселении не ограничено количество свиданий, то здесь разрешается три длительных и три краткосрочных свидания в год и три посылки. В краснодарской исправительной колонии № 14 примерно 2 тыс. осужденных.

За КПП начинается территория, на которую уже нельзя просто так попасть, но где еще нет заключенных. Здесь занимаются своими делами сотрудники колонии и приходят на свидания посетители. Стоит смотровая башня, высокий забор с колючей проволокой и через несколько метров закрытой территории еще один такой же забор. Дальше — сама колония. Мы проходим через еще один досмотр, сдаем удостоверения и телефоны, проходим через несколько дверей с решетками и оказываемся на плацу.

Столовая, клубное здание, изолятор, церковь, футбольное поле, спортплощадка, жилые корпуса — вот что здесь есть. Еще работает самый обычный продуктовый магазин с ценами немного ниже, чем в городе. Осужденным нельзя иметь деньги, но у каждого есть лицевой счет, который могут пополнить близкие и на который поступает его зарплата, если он работает в колонии.

Нас заводят в кабинет, и появляется Стас Серов в черной форменной одежде и с несколькими тетрадями набросков и рисунков. Мы общаемся в присутствии троих сотрудников УФСИН по Краснодарскому краю.

Стас, вы здесь уже полтора года. Расскажите о своем состоянии и в каких условиях вы здесь находитесь?

— Условия приемлемые. Рисую. По режиму — утром встаем, идем в столовую. Есть футбольное поле, в теннис тоже можно поиграть, есть спортивный инвентарь. В волейбол еще играют, баскетбол.

Вы играете?

— В футбол раз играл. В основном молодые ребята играют, я старше, по возрасту не прохожу. Надо чтобы энергичные были. В теннис пробовал несколько раз, в волейбол и баскетбол — нет.

А как у вас со здоровьем?

— Ничего. Я курить бросил два месяца назад. Довольно легко получилось. Долго обдумывал это, а потом бросил. А так со школы курил. Иногда год не курил, потом опять курил. В общей сложности лет 30, наверное.

Что еще делаете?

— Телевизор мало смотрю, в основном рисую.

Откуда у вас бумага и карандаши, передали друзья?

— Ребята дали, у кого-то были, я попросил. Серые и цветные. Хватает. Мать приезжала на свиданку, привезла кое-какие вещи.

В колонии строгий распорядок дня. В шесть часов утра — подъем, пять минут на туалет и заправку кроватей, а потом завтрак, работа, проверка, все ли одеты по форме, следующие приемы пищи. В столовой дают первое, второе и третье. В день, когда мы приехали, с утра была каша и чай, на обед — борщ и кисель. Вечером у осужденных есть по 40 минут личного времени и в 22:00 отбой. В выходные распорядок дня примерно такой же, но вместо работы осужденные могут сходить в кино или послушать концерт. Все это проходит, конечно, на территории колонии. Станислав Серов работал художником в местном клубе — рисовал информационные стенды и стенгазеты. Он рассказывает, что тем же занимался, когда в юности служил в армии. Летом 2017 года здание клуба сгорело, сейчас его восстанавливают. Когда ремонт закончат, Серов будет расписывать там стены. Художник рассказывает, что в колонии есть библиотека с газетами и журналами. В свободное время он иногда читает научную литературу, но чаще все-таки рисует.

В каких условиях вы живете?

— Бригадами по 40 человек. Двухъярусные кровати в большой комнате. Помещение светлое, окна есть с решетками, отопление, сплит-система, телевизор. Санузел на этаже, вода горячая и холодная. Шкафчики есть с личными вещами. Есть комната приема пищи — там холодильник, микроволновка, чайник, столовые приборы. Если что-то передали — еду готовую, конфеты, там можно съесть в личное время.

А в бригаде все по одной статье осуждены?

— Нет, статьи разные.

С кем-то общаетесь?

— Ну да, с кем-то познакомился, общаюсь. Ребята некоторые рисуют, на гитарах играют. Занимались этим на воле.

Пока вы здесь, в городе прошло две ваших выставки, в студии Trini и галерее «Лестница». Как получилось их организовать?

— Знакомые организовали. Сергей Таушанов и Марина Тевзадзе делали последнюю выставку на ЗИПе [в галерее «Лестница» — Юга.ру]. Показывали последние работы перед тем, как я попал сюда. Они у мамы хранились.

А вы передаете то, что здесь пишете?

— Нет. Все здесь пока. Может, когда выйду, может, тогда.

Все рисунки, которые нам показывает художник, сделаны карандашами, и я спрашиваю, почему нет живописи маслом. 

— Масла у меня нет.

А можно передать вам?

— Да, можно, кисти, краски разрешают.

Вмешивается охранник:

— Передавали же недавно пакет с красками?

— Передавали. Очки и краски — черная и белая. Я пока не рисую. Рисовал немного, но карандашами мне больше нравится.

Тут недавно церковь открыли, вы ходите?

— Да, ходил недавно. Подарил в церковь рисунок или два.

А вы всегда были верующим человеком?

— Не сказать, чтобы я сильно верил. Но что-то, наверное, есть там.

Расскажите немного подробней, что вы рисуете здесь. Откуда берете сюжеты?

— Вообще люблю рисовать карикатуры, шаржи. Когда учился в университете, у меня был курс по кубанскому пейзажу. Сейчас портреты карандашами рисую, просто вымышленные, мультяшные персонажи. Или вот Пушкина по памяти. Сюжеты беру из воспоминаний в основном. Еще когда в школе учился, хотел на «Союзмультфильм» поступить художником. После университета два года в школе работал, и потом что-то не получилось с «Союзмультфильмом». Сейчас проще, можно через интернет какие-то ролики делать.

Станислав Серов рассказывает, что другие заключенные просят нарисовать их портреты, но он соглашается не на каждую просьбу. Несколько раз делал зарисовки, наброски знакомых.

Всего у Стаса Серова две или три тетради с рисунками. Он говорит, что рисует все свободное время, около часа в день. О новых художественных проектах пока не думает и не строит планов на время, когда освободится, — ему еще слишком долго отбывать наказание, больше шести лет.

На УДО не собираетесь подавать?

— Пока рано об этом думать. Мне восемь лет и три месяца дали, по этой статье на УДО после шести лет можно подавать.

Долго время тянется?

— По-разному. Бывает, быстро, иногда не очень. В начале очень долго тянулось, а потом понеслось быстро. Летом время дольше тянется, может, потому что световой день долгий.

А праздники здесь нельзя отмечать — день рождения, Новый год?

— Можно. Чай пьем, собираемся.

Что-нибудь знаете о жизни города?

— Слушаю радио. О выставках моих то ли тоже по радио узнал, то ли на свиданках мать говорила.

Стас, я, наверное, должна спросить насчет того, как вы сюда попали, но вы если не хотите, то не надо говорить.

— По дурости своей.