Художник Слава Фокк: Мы живем в замечательное время, когда каждый самовыражается, как ему хочется

Портал Юга.ру взял интервью у художника из Краснодара Славы Фокка. Сейчас Фокк живет за границей, а его работы экспонируются в галереях Нидерландов и США.

Слава Фокк родом из Краснодара, но уже 16 лет меняет города, в которых живет — Амстердам, Бангкок, Лос-Анджелес, сейчас — в штате Аризона в США, а уже в следующем месяце художник переезжает в Майами — он редко задерживается на одном месте дольше полугода. Его картины экспонируются в галереях ETC Gallery (Лос-Анджелес, США), Alma Blou Gallery (Виллемстад, Кюрасао), Van Loon Gallery (Амстердам, Нидерланды) и, как правило, успешно распродаются.

Фокк родился в 1976 году. В 1997-м окончил Краснодарское художественное училище имени Репина. Его дипломная работа «Последний троллейбус» признана лучшей за последние 20 лет в истории училища. В 2002 году Фокк переехал из Краснодара в Москву и прожил там четыре года. Теперь в родном городе бывает редко и не поддерживает контактов ни с кем из краснодарских художников. Единственная выставка Славы в Краснодаре состоялась в 2000 году в выставочном зале изобразительных искусств, она называлась «Тост». В ту пору художник увлекался графикой — работал тушью и пером. Новых выставок в России не планируется, поскольку Фокк полностью ушел на западный арт-рынок.

На 2017 год запланировано его участие в пяти выставках, которые пройдут в США и Европе. В марте состоится персональная выставка Славы Фокка в галерее Gallery Van Dun в Нидерландах, с которой он недавно подписал контракт. Будут представлены работы из новой серии, над которой художник сейчас трудится.

— Я живу в городе Скоттсдейл, штат Аризона, США. Как говорят сами американцы, Скоттсдейл — как Майами-Бич в пустыне. Много ночных заведений, шумных отелей, арт-галерей. Но по мне, так это самый типичный город в западной Америке. Сотрудничаю с несколькими арт-галереями в США и Нидерландах, они представляют меня на выставках разного масштаба. В августе состоялась моя выставка в галерее Alma Blou на острове Кюрасао. Она прошла замечательно, были проданы почти все картины — 8 из 11. К моему удивлению, многие посетители приходили на выставку каждый день. Русский художник в тех краях большая редкость, да и вообще русских в Кюрасао практически нет — не доезжают.

С 2011 по 2012 год я жил по три месяца в Краснодаре и Москве. Это было по-своему интересное время, хотя и грустное. У меня был, так сказать, творческий кризис. Я много работал на заказ и вел ночной образ жизни. Mr. Drunke Bar и прочие пабы были обычными местами, где я проводил время. В голове одни вопросы, вокруг случайные люди, частые походы по гостям, рок-н-ролл форева. Наверное, у каждого бывает период, когда приходится пройти через темную ночь. Но в 2013 году я встретил будущую жену. Влюбился по уши, и в жизни появились другие краски, другие мысли и настроения.

На выставках в Москве к моим картинам подходили художники и пытались поддеть ногтем краску, чтобы проверить свои догадки о том, что это не написано, а приклеено. Приходилось отгонять варваров.

Слава Фокк

Я критично отношусь к своему творчеству и прислушиваюсь к мнению других, но обычно всем нравится, даже тем, кто далек от искусства. Бывали забавные случаи. В Москве «знатоки искусства» говорили мне, что «у тебя, Слава, слишком хорошо все написано» и что я перестарался, а «надо немного хуже писать, да так, чтобы краска текла, и мазки, мазки, и чтобы пастозно (пастозная техника, пастозность — в живописи техника работы плотными, непросвечивающими слоями, мазками краски, иногда создающими рельефность — прим. ред.), и эмоций побольше. Вот тогда получится что надо!» Неинтересно мне писать в технике а-ля прима (разновидность техники масляной и акварельной живописи, позволяющая выполнить картину за один сеанс — прим. ред.) — слишком скучно и просто. Еще в Москве на выставках иногда подходили к картинам художники и пытались поддеть ногтем краску, чтобы проверить свои догадки о том, что это не написано, а приклеено. Приходилось отгонять варваров. Как-то еще опубликовал работы на одном из российских сайтов, где художники со всей России выставляют картины на продажу. Так на меня напал целый полк из десяти человек с обвинениями, что это не живопись, а принты и что я жулик. Приходилось отбиваться от этих глупостей, но надолго меня не хватило. В общем, с коллегами по цеху я больше не общаюсь. Это лишний шум в голове, который фонит и мешает жить.

Однажды в Санкт-Петербурге на очередном «Арт-манеже» меня представляла галерея ZERO. У моих картин собрались несколько профессоров из Академии художеств им. Репина, и они обсуждали, что если бы академия выпускала за семь лет хотя бы одного такого художника, то они бы все гордились им. Это, наверное, самое приятное, что я слышал в свой адрес. После окончания КХУ в 1997 году я, как и все, поехал поступать в Академию художеств в Питер, на реставрационное отделение, где был сумасшедший конкурс. Я не поступил по той причине, что не оплатил учебу за полгода до вступительных экзаменов. Мне потом рассказали студенты об этой системе поступления. Спустя годы было приятно услышать эти слова от профессоров.

На вид — два бомжа. Как сейчас помню, у одного кроссовок был перевязан скотчем, чтобы подошва не оторвалась. Оба в фуфайках. Они спросили цену. Не торгуясь, купили все мои пять картин — и ушли. Больше их никто не видел.

Слава Фокк

Много было выставок, и не всегда они были коммерчески успешны. Почти все мои неудачи и разочарования связаны с нашей страной. Россия — это моя школа, академия, где я сформировался. И я рад, что все было именно так, как было. Но когда я пытался завоевать русский арт-рынок, у меня мало что получалось. Люди не понимали того, что я делаю. Проходили мимо и покупали уже раскрученных художников с именами, картины которых висели по соседству с моими. До 2006 года в Москве меня представляла одна из первых галерей в России — ZERO, владельцем которой был Наум Олев. И вот однажды, на очередном зимнем «Арт-манеже» (художественные ярмарки, которые проводило Музейно-выставочное объединение «Столица» в выставочных залах «Большой Манеж» и «Новый Манеж» вплоть до 2012 года — прим. ред.) случилась невероятная история. После пяти дней выставки в галерее ZERO почти все картины были проданы, кроме моих, конечно же. В других галереях тоже был успех. Всем было весело, но только не мне. И вот сижу я в стороне в последний день выставки, думаю, где же взять денег на аренду квартиры, и вдруг замечаю двоих мужчин, которые только что вошли с улицы в «Манеж» и сразу направились к моим работам. На вид — два бомжа. Как сейчас помню, у одного кроссовок был перевязан скотчем, чтобы подошва не оторвалась. Оба в фуфайках. Они спросили цену. Не торгуясь, купили все мои пять картин — и ушли. Больше их никто не видел.

Мы живем в замечательное время, когда каждый самовыражается, как ему хочется. Мне нравится, что делает Петр Павленский, но это не искусство, а что-то другое. Бэнкси преследует в своем творчестве почти то же самое, но он это делает, как художник.

Слава Фокк

Я никогда не задумывался над определением стиля, в котором работаю. Критики и искусствоведы говорят, что это ар-деко. В искусстве мне всегда нравилась эклектика: сочетание модернизма и неоклассицизма, строгая закономерность, геометрические формы, этнические узоры, орнаменты, роскошь, шик.

На меня сильно повлияла Голландия. Эта страна сыграла ключевую роль в моем становлении как художника. Наверное, это сравнимо с картиной Рембрандта «Возвращение блудного сына». Нидерланды нашли меня и приняли с теплыми объятиями. Без Америки тоже не обошлось. Благодаря жизни в США я стал понимать многое, помимо искусства. Американцы — замечательные люди, они хорошо относятся к русским и с интересом расспрашивают о России, особенно о том, что происходит в Сибири. Моя мама родом из Новосибирска, я там часто бывал, и мне есть что рассказать.

Мое творчество и мысли менялись с течением времени по той причине, что я часто переезжаю и путешествую. Впечатления и эмоции — источник вдохновения для меня. Больше пяти-шести месяцев нигде не живу. Однажды я понимаю, что надо сменить обстановку и уехать в другое место. Приезжая, я каждый раз себе говорю: «Как же здесь прекрасно, теперь буду здесь жить всегда!» Но после нескольких месяцев все повторяется, и мне хочется снова чего-то еще. Раньше, когда не было возможности так часто передвигаться, меня вдохновляло творчество художников другой эпохи — Ян ван Эйк, Тамара де Лемпицка, Отто Дикс.

Сколько себя помню, всегда хотел быть художником. И с раннего детства всем близким говорил об этом. Естественно, меня отговаривали, приводили в пример страшные истории о художниках-неудачниках, которые жили в нищете и болезнях, при этом отрезая себе уши. Но почему-то я всегда знал, что я художник, а не бухгалтер или водитель автобуса, а значит, будь что будет. Я работаю каждый день по пять часов и, как правило, пишу во второй половине дня. Но иногда у меня нет настроения писать, и тогда я устраиваю выходные. На одну картину уходит около месяца — все зависит от размера и поставленных задач. Самое сложное в творчестве — закончить картину, поскольку в голове уже родились новые идеи, которые хочется поскорее воплотить в жизнь.

Мне симпатично творчество многих современных художников, но мало что трогает по-настоящему. Талантливых художников сегодня немного, как и во все времена. Я считаю, что современные художники давно переросли предыдущие поколения, искусство развивается, а не деградирует. Когда я слышу бредовые мнения авторитетных людей о том, что раньше было лучше, а теперь время упадка и непотребства, я тут же вступаю в дебаты. Раньше было так же, а то и хуже. Мы живем в замечательное время, когда каждый самовыражается, как ему хочется. Но немногие это умеют, тем более в нашей стране. Например, мне нравится, что делает Петр Павленский, но это не искусство, а что-то другое. Бэнкси преследует в своем творчестве почти то же самое, но делает это, как художник. Возможно, в России так и надо поступать, как Павленский... Время покажет.

Как будет развиваться искусство в ближайшее десятилетие? Мне кажется, так же интересно, как и сейчас. На одном берегу будут стоять павленские и кулики, на другом — сафроновы и шиловы, а посередине на роскошной яхте поплывут путинцы.