Авторы "Самсары" – режиссер Рон Фрике и продюсер Марк Магидсон – известны киноманам своей предыдущей работой "Барака" (1992, был в ограниченном прокате). Новая картина анонсируется как сиквел и представляет собой такое же визуально восхитительное медитативное эссе, которое не то что не испытывает нужды в словах, но принципиально их избегает. Кроме заглавия.
По Википедии, санса́ра или самса́ра – с санскрита: "переход, череда перерождений, жизнь: круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой, одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в "океане сансары", стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы), которые являются частью "сети сансары".
Понятно, что происходящее в духовной сфере визуализируется только во снах; на экране мы видим череду кадров "про природу" и "про людей", снятых в сотне мест двадцати пяти стран за более чем пять лет.
На достаточно информативном русском сайте фильма в разделе "Видеоматериалы" есть обращение режиссера и продюсера к публике. Рон Фрике говорит, что "замысел проекта – провести зрителя через поток жизни…": "когда он нарушен, мы видим животных в клетках, людей в тюрьмах, кукол – точных копий людей… В этом фильме показана другая сторона жизни, которая не была освещена в "Бараке".
А Марк Магидсон, среди прочего, добавляет: "…зритель должен найти взаимосвязь между картинками и увидеть историю, которую они повествуют. И наилучший способ получить наилучший результат – быть открытым процессу создания фильма… Мы надеемся, что зритель выйдет с просмотра с чувством единения и единства с жизнью во всем мире, в данный момент времени".
Это вполне достаточный "компас", чтобы погрузиться в зрелище, на большом экране захватывающее своей красотой, и считывать с него те смыслы, которые считываются лично вами. Еще рекомендую на том же сайте в разделе "Карта фильма" познакомиться с местами, где картина снималась (увы, далеко не со всеми), – очень познавательно. Еще там можно узнать, что фильм, демонстрируемый "в цифре", создавался на 70-мм пленке с особой технологией замедленной съемки, а потому достигается предельная четкость и трудно описуемые вкратце эффекты изображения.
Но вот вопрос: что добавляет фильм к нашему знанию-чувствованию мира или самого автора, который обязан предъявить свою художественную вселенную? Тут напомню, что Рон Фрике значится соавтором сценария и оператором легендарного фильма Годфри Реджио "Каянискацци" (1982). И совершенно очевидно, что импульс той картины и всей трилогии "Катци" движет Фрике по сию пору. Я попыталась найти в сети какие-то новые сведения о самом, ныне 72-летнем, Реджио – неудачно; последний его фильм "Нокайкатци", завершивший трилогию, сделан в 2002-м, и он уже вовсе не взрывал мозг. Симптоматично, что в главной мировой информационной кинобазе на сайте IMDB биографии Рона Фрике нет, хотя его страничка имеется, конечно.
И вот прошло еще десять лет. Те, кто видел "Бараку", мысленно готовьтесь к встрече с уже знакомым. Сопоставлены и противопоставлены кадры природы и цивилизации: естественное и искусственное встречаются и переплетаются на поверхности Земли, а еще, если можно так сказать, на лице человека. И если мы много раз видели природно прекрасные долы/горы и, с другой стороны, рукотворно великие соборы/небоскребы в контрасте с помойками/свалками и конвейерами/манекенами, то здесь эти кадры проложены портретами.
Точнее, изображением лиц, поскольку, наряду с обычными, это лица, сильно раскрашенные, маски и кукольные. Все они развернуты к камере в фас, предельно бесстрастно смотрят в объектив и служат развитию или завершению монтажных эпизодов самым что ни на есть публицистическим образом. Например, фрагмент про женскую долю есть набор хрестоматийных кадров от африканской мадонны до бикинистых потенциальных мисс чего-то, заключаемый лицом японки в полном "национальном" гриме и со слезой по белой-белой щеке.
Вся эта обыкновенность (ну, действительно, вспоминаешь кадры самых разных авторов, от Сергея Буковского до Михаэля Главоггера) лезет в глаза по простой причине: концептуально фильм "Самсара" остался в прошлой эре. Автор не желает видеть, что любой большой конвейер, от сборки утюга до разделки свиных туш, не только ужасает, но и завораживает своей подчиняющей монотонностью и мощью. Автор словно не догадывается, что технология в кино в большинстве случаев невероятно красива – как и коллективные синхронные упражнения на площади, порожденные когда-то "Марсовыми полями" (вспомните Пушкина), доведенные до абсолюта тоталитарными парадами и практикуемые теперь на открытии спортивных ристалищ.
Это противоречие между формой и содержанием неустранимо в кино: мы видим, что хаос преодолен порядком, и внутренне согласны с этим. Ведь мы в кинозале не чувствуем, допустим, рвотного запаха птицефермы. Не слышим, ублажаемые медитативной музыкой, крика птиц, загребаемых железными лапами смертоубийственного механизма. Нам все кажется неизбежным и потому фактически разумным. А легкий внутренний дискомфорт тут же снимается следующей монтажной фразой.
Вот и получается: застывать в изумлении перед красотой мира можно всегда и бесконечно, как и сокрушаться тому, что живем не природой, а чем-то искусственно созданным. И речь уже давно не только о белой расе.
Идущий от Годфри Реджио посыл: технологии стали второй природой, что губительно, – впечатлял в найденной им визуальной форме тридцать лет назад. Теперь человечество осваивает информационную эру, погружаясь в нее все больше. И никто не знает, как она повлияет на планету и на каждого: станем мы потихоньку все же гуманизироваться или продолжим самоубийственное движение к всемирной свалке и, в конце концов, глобальной техногенной катастрофе?
В этом смысле "Самсара" не делает никакого шага вперед. Не потому, что рассматривает жизнь как вечный круговорот, а потому, что опять констатирует, хотя надо бы упреждать – на интуитивном, бессознательном, художественном уровне.
Лишь один раз "буддийский" фильм вырывается за собственные границы: в жутком перформансе человека, который налепляет и налепляет на лицо какой-то цементный раствор, на котором рисует, взмахом кисти, черным – точки глаз, алым – рваные раны по горлу… И вот уже маска самой Смерти лыбится в меланхолично созерцательную камеру.
И шок от этого почти "вставного номера" окрашивает медитацию в довольно мрачный тон: люди на Земле – биомасса, боги не слышат, природа сама по себе, а песок забвения сильнее всего.
