Группа Pompeya – это союз четырех талантливых молодых музыкантов из Москвы: Даниила Брода, Дениса Агафонова, Наири Симоняна и Саши Липского. Свой стиль ребята в шутку называют Moscow Steak House, на самом же деле они исполняют мелодичный инди-поп-рок, который в России завоевывает все больше фанатов.
Воспринятый "на ура" критиками и поклонниками первый альбом "Tropical" стал отличным стартом. Второй альбом "Foursome" ребята записывали уже в Лос-Анджелесе под чутким руководством продюсера Кристофера Хэйнса, поработавшего до этого с Foo Fighters, Норой Джонс и многими другими талантливыми исполнителями. Песни Pompeya звучат в клубах по всей стране, на российских и зарубежных фестивалях и даже в чилийском кино в качестве саундтрека.
В Краснодар ребята приехали, чтобы отыграть в баре "Ёж" Machine Live концерт, где вместо барабанов использовали драм-машины. В тот вечер на сцене они появились впятером – пригласили на выступление своего знакомого перкуссиониста из соседнего Ростова.
Перед концертом музыканты рассказали порталу ЮГА.ру о вариантах зарабатывать инди-музыкой, ощущениях от выступлений на "Первом" и планах по завоеванию Запада.
Вы сегодня не Foursome, а fivesome, – играете впятером. Это какой-то эксперимент?
Даниил: – Абсолютно случайная история. Ваня Амельченко – наш друг, хороший барабанщик, перкуссионист из Ростова-на-Дону – собирался приехать на наш концерт в Краснодар. Мы давно хотели попробовать сыграть джем вместе, вот и предложили ему: "Бери свои бонги и давай с нами на сцену". Он говорит: "Что, правда?!". Да, правда. И вот мы впервые в жизни с ним сейчас попробовали поиграть.
Судя по тому, что я слышала во время саундчека, было все очень складно!
– Конечно! Когда профессионалы собираются вместе… (улыбается)
Так, к основной теме. Вы которая из Помпей – та, которая город или которая женщина?
– Мы – которая женщина. Нам слово это очень нравилось, и мы хотели так назваться. Но ведь город корректно называется Помпеи, а мы хотели быть именно Помпея. И когда мы узнали, что такое слово тоже существует, но означает оно женское имя, нам это понравилось даже в большей степени. Зачем ассоциировать себя с разрушенным городом греха, когда можно ассоциировать себя с проституткой-грешницей…
Почему вы назвали это Moscow Steak House?
Даниил: – Это шутка, просто игра слов. Мы любим и Москву, и стейки, и хаус.
Денис: – Причем хаус – в огромном лексическом значении: и как музыку, и как дом, и как состояние вещей.
Даниил: Только это уже хаос. Короче, и хаус любим, и хаос.
Каждый из вас за свою музыкальную карьеру успел поиграть в совершенно разных направлениях. Почему остановились именно на той музыке, которую играете сейчас?
– Это еще не остановка! Мы обязательно пойдем дальше. Вот давеча мы просматривали с Денисом наши старые репетиционные демо-записи и поражались, как мы на начальном этапе нашей карьеры старались охватить вообще все жанры. Даже до смешного доходит – подражательство разным стилям, вокальным манерам. Это просто период, в который была такая каша, из которой выварилось что-то более-менее приглядное для нас.
Причем изначально мы никаких рамок себе не ставили, поэтому возможен и возврат к чему-то более жесткому или, наоборот, более мягкому. В музыкальном плане мы можем делать все, что хотим.
Многие группы, и вашу, в том числе, обвиняют, что, мол, стала модной такая музыка, и ее все начали играть…
Даниил: – Как это? Мы делали ее модной. И, к тому же, что это за музыка? Нео-фанк? Диско-поп? На самом деле таких групп полно! И разве это модно? Это, может быть, здесь модно, а так – поп-музыка да поп-музыка.
Денис (Даниилу): – Мы же едем с гастролями за рубеж. Там же, значит, уже есть какая-то востребованность такого?
Даниил: – Да там мы пока еще ничего не сделали. Там нам только предстоит завоевать публику.
Денис: – Да, завоевать западную публику – это первостепенная сейчас для нас задача. Здесь с публикой у нас уже более-менее налажены отношения – мы прекрасно к ним относимся, и они к нам так же. Такая гармония настала.
Перед этим, конечно, бывало, что и ругались, было много конструктивной критики, деструктивной, а иногда просто кому-то надо выговориться анонимно. И если, допустим, сто человек сказали, что было здорово, а один, что нет, ты уже сидишь и думаешь: "Почемууу, ("рыдает", уткнувшись в плечо Саши), что же не так?!".
Следите за отзывами, за тем, что о вас пишут?
Денис: – А как же иначе. Мне кажется, это определенное состояние души артиста: когда он состоялся, он уже понимает, кто он, для чего он, что он может… И уже не так остро реагирует на негативные отзывы и не читает о себе газеты.
Даниил: – Еще это может быть связано с более загруженным графиком. Пока у нас есть время посидеть в Интернете, посмотреть, что о нас сказали. А кому-то да, уже просто приносят вырезки из газет.
Мне кажется, что любой человек, который занимается творчеством – музыкант или художник, или режиссер – в любом случае болезненно реагирует на любые отзывы. И все равно следит за ними, даже если делает вид, что ему и все равно.
Как-то влияют эти отзывы на то, что вы делаете?
Даниил: – Отчасти влияют.
Денис: – Но нет такого, чтобы кто-то сказал: "Ой, вот они раньше играли жестче, а теперь мягче", и мы стали играть опять жестче".
То есть вы уверены в том, что вы делаете?
Даниил: – Конечно.
Денис: – И это должно быть кредо в любой профессии: человек должен стремиться к тому, что он хочет, не обращать внимания на то, что ему говорят и советуют. И только так, четко определив свой путь, ты ограждаешься от всего. И, дойдя до определенной точки, видишь: правильно, что никого не слушал, потому что в разных советах можно только запутаться. И даже если это будут мимо, не то, что ты хотел, то все равно это твой результат, и ты приобретаешь какой-то опыт.
Вы первый альбом писали в Подмосковье, а второй в Лос-Анджелесе. Как вы очутились в студии за океаном?
Саша: – Получилось вообще спонтанно: наши друзья летели туда снимать фильм и позвали нас с собой. Мы думали и о Лондоне, еще о чем-то еще, но в Лос-Анджелес хотелось больше всего.
Даниил: – Может быть, если б в тот момент обстоятельства нас так не подтолкнули, то мы бы еще долго раскачивались.
Сильно ли отличается работа на студии там и здесь?
Денис: Инструменты, аппаратура – в этом плане все одинаково. А вот сам подход людей к работе там совершенно иной: в скрупулезности, в решениях, в скорости. Все, что у нас делается огромное количество времени, у них делается в кратчайшие сроки. А если еще и доплатить, тогда будет еще быстрее.
Даниил: Это просто грамотный тайм-менеджмент. У нас людям не знакомо это понятие: вечно все откладывается, переносится… Почему?
Почему же тогда тут не стремятся к такому уровню работы?
Даниил: – Вообще, конечно, стремятся. Но когда доходит до дела, все разваливается. Кто-то где-то опоздал, что-то забыл. И это такая общая система, что если один вдруг не может, сломался, то вся система заглохнет.
Саша: – Это общая система, в которой функционирует вся страна, и очень сложно себя по-другому вести. Тут влияет и отвратительный климат, и условия жизни людей. Мне вот кажется, что намного лучше работается, когда у тебя погода отличная, когда у тебя все налажено и все функционирует.
Даниил: – Это да, но это, скорее, все же наша культура. Вот в Финляндии тоже погода не очень. А зато работают они как! Непонятно, каким образом нам себя перевоспитать. Причем, приезжая на Запад, русский человек прекрасно встраивается во всю их схему, может успевать все. А здесь тот же самый человек… ну, понятно.
Тогда вопрос такой: планируете ли вы переезжать?
Даниил: – Может быть, и придется.
Денис: – Мы не планируем туда переезжать, но мы планируем там работать.
Даниил: – Надо жить там, где хорошо работается, и работать там, где хорошо живется. Пока получается, что это разные страны
Хочется о фестивалях с вами поговорить. Нравится ли вам там выступать?
Саша: – Я вот ненавижу фестивали, если честно. Потому что там такой бешеный поток, что отстроить все нормально в техническом плане не получается: то мониторщики что-то перепутали местами, то звука у кого-то нет. Это в большинстве, хотя на некоторых фестивалях все нормально проходит.
Даниил: – Безусловно, самое большое удовольствие – это выступать для своей аудитории. Но я вот вспоминаю, как мы в прошлом году закрывали новый фестиваль Bosco, и это тоже было кайфово, потому что там собралось несколько тысяч человек. А когда ты на фестивале выступаешь первым-вторым, не понятно твоя ли это аудитория, нужен ли ты им сейчас или лучше поскорей свалить. Все должно быть по любви.
Может быть, какое-то выступление особо запомнилось?
Даниил: – Когда мы выступали на фестивале Transmusicales в зале, рассчитанном на 4 тысячи человек, а в нем было человек 30. Но это было очень давно. И после этого мы стали лучше работать! (улыбается)
А в чьей компании хотели бы отыграть?
Даниил: – Есть такая расхожая вещь, когда несколько одинаковых групп берется, и они едут в тур. Это плохо. Мне вот нравится, когда группы собираются как бы и разные, но при этом что-то у них есть общего. Например, было бы клево поехать в тур с Ланой Дель Рей…
Саша: – Тут только дело не в общности или разности – просто Дане очень нравятся ее альбомы.
Даниил: – Даааа (улыбается). С хип-хоперами, наверное, какой-то тур можно было сделать. Сейчас ведь люди достаточно широко смотрят на музыку.
Интересно, как Ваши треки попали в чилийский фильм Young&Wild?
Денис: – Прокатная компания хотела презентовать фильм на территории РФ, и для этого им нужен был саундтрек от группы, которая живет в России. И они отобрали нас. Мы, конечно же, были не против, и они купили две наши песни.
Даниил: – Этот саундтрек звучит только в русской версии. Я получил невероятное удовольствие, просматривая этот фильм. Когда начинала играть наша музыка, я не мог себе представить, что все так органично впишется. Даже подумал, что это какая-то нерусская группа!
А как вы оказались на Первом канале в "Вечернем Урганте"? Волнительно было вещать на всю страну в прямом эфире?
Даниил: – Здесь уже заслуга нашего лейбла, с которым мы сотрудничаем – Gala Records. Вообще, Ургант избрал такую политику, что туда уже приглашают все подряд группы, их почти не осталось и скоро уже по второму кругу пойдут. Хороших-то групп мало.
Денис: – Очень волнительно было! Мы понимали, что это очень ответственно.
Даниил: – И мы, кстати, не думали, что там столько народу сидит!
Саша: – Да, там человек 600 в зале!
Даниил: – Причем там до них расстояние метров 30. А кажется, когда смотришь передачу, что там маленький зальчик.
Вы уже так долго вместе… Вместе репетируете, ездите на гастроли и т.п. Комфортно вам работается?
Даниил: – На самом деле, не так уж и много времени мы проводим друг с другом. У нас сейчас довольно-таки комфортная ситуация: мы достаточно занимаемся музыкой, настолько, чтобы друг другу не надоесть и чтобы процесс не надоел нам. И чтобы мы еще и с голоду не умерли.
– Вы же зарабатываете только музыкой? То есть инди-музыкой в России можно заработать?
Даниил: – Да, можно. Но я бы не сказал, что мы такие инди прямо до мозга костей.
Поэтому вы инди-поп?
Даниил: Да, мы где-то на середине. С одной стороны, никто нам не указывает, как и какие песни писать, в этом плане мы свободны. В то же время, мы стремимся к доступности, не хотим зашиваться в каком-то непонятном музыкальном стиле и экспериментах. Что в нашем понимании "поп"? Для нас важна мелодия, приятные гармонии, хороший звук. Так что у нас инди-музыка, стремящаяся к попу. А поп уже можно продавать.
В мире столько однообразных инди-групп существует, которые никому не нужны. У них все в порядке со вкусом, с внешним видом, а работают они где-нибудь в барах. А тех, кто чего-то добился, можно уже приблизить к поп-музыке. И эти разговоры, что поп – это позорно и продажно – для детей.
– Что у вас в ближайших планах? Творческих.
Даниил: Мы снимаем сейчас долгожданный клип на песню "90". Уже полтора года идею вынашиваем! Там будет достаточно масштабная постановка, будут балерины, все очень красиво.
Потом поедем в Доминикану снимать еще один клип – на пеню "Slaver". Затем у нас небольшой тур по США, там у нас будет презентация американской версии альбома "Tropical", которая представляет из себя микс двух наших альбомов. И дальше, возможно, уже будем писать там наш третий альбом – в июне-июле. Вот так вот: ни о чем мы не мечтаем, у нас просто планы, и мы их выполняем.
– Обычно когда человек уже не мечтает, значит, он и так уже получил все, чего хотел бы.
Даниил: – Ну, да. Что нам, о "Грэмми" что ли мечтать? У нас все вполне конкретно, лишь бы ничего не сорвалось, и тайм-менеджмент не подвел!
Да! Еще вопрос от жителей Абхазии, которые тоже нас читают. Почему одна из ваших песен называется "Пицунда"?
Даниил: – Я в детстве ездил туда очень много, для меня это любимое место.
Денис: – Там в песне присутствует такая перкуссионная штучка, которая, как нам сказали, очень напоминает звуки цикад.
Еще ездите туда? Где вообще отдыхаете сейчас?
Денис: – Мы практически не отдыхаем. По крайней мере, настоящих каникул давно не было. В Доминикане, надеемся, хотя бы чуть-чуть отдохнем.
Даниил: – Для людей со свободным графиком особый такой отдых и не нужен. Мы когда куда-то едем с концертом, это и то не в полной мере работа.
Когда катаетесь по городам, успеваете их хотя бы посмотреть?
Саша: – Очень редко. Мне все говорят: ты же объездил почти всю Россию. А я понимаю, что даже толком и не видел ничего. Потому что мы из самолета – в машину, пока едем до места, рассматриваем город в окно, Денис в это время шутит. Потом гостиница, душ, концерт – и уже едем назад. Но иногда получается куда-то выбраться. Владивосток, например, недавно посмотрели.
Даниил: – У вас в Краснодаре видим вот даже в окошко, что тепло, хорошо... Как тут, кстати, у вас с тайм-менеджментом? (задумчиво улыбается)
