До Бога далеко
Первый после Бога". Режиссер Василий Чигинский. Продюсеры Михаил Калатозишвили, Андрей Бондаренко">
На экранах фильм "Первый после Бога". Режиссер Василий Чигинский. Продюсеры Михаил Калатозишвили, Андрей Бондаренко.
1944 год, военно-морская база. Капитан подводной лодки Александр Маринин блестяще выполняет одно боевое задание за другим; он удачлив, его любит команда и женщины. Вдруг на базу прибывает особист, который начинает "копать" под нашего героя (почему? — остается загадкой). А Маринин из дворянской семьи, его душевная драма в том, что когда-то он отрекся от нее ради нормальной учебы и жизни в сталинской стране. Маринин с удивительной легкостью попадает в ловушку нквдэшника, но тот вынужден отстать от моряка после очередного героического потопления вражеского корабля.
Такова сюжетная схема. Увы, она оживает в картине лишь на уровне некоторых второстепенных деталей и общего изобразительного достоверного стиля, заимствованного из фильмов о войне, созданных знаменитой "ленфильмовской школой".
Предпримем экскурс в историю. В советские годы каждая годовщина какого-либо важного для пропаганды события была отмечена "датским" фильмом. Главных событий было четыре — день рождения Ленина, Октябрьская революция, начало Великой Отечественной войны и День победы.
О войне снимали и без всяких дат — лишь она позволяла приближаться к настоящей драме или даже трагедии, говоря о более-менее современности (а настоящее высокое искусство — именно драма, трагедия или трагикомедия). В "юбилейных" фильмах отступить от соцреалистического канона было никак нельзя, а среди "повседневных" кинопроизведений иногда встречались и те, что говорили о человеке и человеческом, а не тупо восхваляли ведущую роль партии.
Однако в любом случае Великая Отечественная присутствовала на экранах — что естественно: переживание (пере-живание) войны было в каждой советской семье.
В начале XXI века оно для многих стало воспоминанием. Нынешние молодые люди в лучшем случае знают, где похоронен воевавший прадед или дед. Их медали спрятаны в дальнем ящике шкафа. Военная драма заменена тем, что называется "военный экшн". Жанр пришел к нам из культуры, возникшей там, где на своей территории последний раз воевали в шестидесятые годы XIX века. А войны с захватчиками своей родины эта культура — понятно, белая американская — вовсе не знала.
К 60-летию Победы собирался сделать "главный" российский фильм Никита Михалков — "Утомленные солнцем 2", но не справился со сценарием. (Нынче вроде объявлено, что все же приступил к съемкам, да как-то неуверенно.) Александр Сокуров выпустил свое "Солнце", однако, никто не воспринял историю капитуляции Японии как фильм к дате окончания Второй Мировой войны. Неудачная картина Валерия Огородникова "Красное небо. Черный снег" в широкий прокат не вышла.
И вот теперь продюсер фильма "Первый после Бога" Михаил Калатозишвили говорит, что их произведение — единственное в России к 60-летию Победы.
Само желание соотнестись с практикой советского кино в данном случае очень понятно: Калатозишвили — племянник режиссера Михаила Константиновича Калатозова, автора легендарной картины "Летят журавли", одной из лучших о войне, и сын оператора Георгия Калатозова.
Выпускник режиссерского факультета ВГИКа, Михаил Калатозишвили живет в Москве, но работает также на базе "Ленфильма" и в Грузии. Он сам поставил несколько картин, но теперь занялся чистым продюсерством. И пригласил на этой свой проект (поддержанный, разумеется, государством, а кроме того, телеканалом "Россия") режиссера тоже с интересными биографическими данными. 36-летний Василий Чигинский — также из кинематографической семьи, сын известного ленинградского режиссера научно-популярного кино Валерия Чигинского, окончил во ВГИКе мастерскую Владимира Наумова десять лет назад, много работал в рекламе и телережиссуре.
В 2001-м Чигинский сделал на "Ленфильме" 40-минутный фильм-дебют "Красный стрептоцид" о блокаде Ленинграда — и поразил удивительной "классичностью" (граничащей с архаичностью) режиссуры и всего образа фильма. А в минувшем сентябре читающие титры с изумлением увидели имя Василия Чигинского под названием фильма "Зеркальные войны: отражение первое", одного из самых позорных нынешних кинопроизведений, — глупейшей псевдопатриотической вампуки с объявленным бюджетом в десять миллионов долларов. Автором сценария там выступил продюсер Олег Капанец, прежде в драматургии, мягко говоря, не замеченный. Я спросила Чигинского, как же это он смог экранизировать такую чушь. Ответ был в том смысле, что профи должен уметь исполнить любой заказ.
Рассказываю любознательному зрителю весь контекст фильма "Первый после Бога", чтобы было понятно, откуда что берется.
С одной стороны, повторю, — из кино сугубо советского (и в хорошем, и плохом смысле). С другой — из нынешнего, так называемого, продюсерского кино, которое мечется в истерике: как бы кассу сколотить, — а в итоге рождает полупродукт.
И если здесь вы вспомните то, о чем мы говорили в связи с фильмом "9 рота", будете правы.
Василий Чигинский как режиссер проявился в "Первом после Бога" только в уверенном монтаже. Остальное, смею догадаться, — плод продюсерского старания.
Начали с переделки сценария. Профессиональный драматург Илья Авраменко снял свое имя с титров, объявив об этом на одном из сайтов. И продюсеры с режиссером тщательно обходят этот момент — в титрах стоит некий "Николай Капитанов", в пресс-релизе даже сей псевдоним отсутствует. Мы не знаем, что было в начале всего проекта (вполне вероятно — тот самый чистый экшн), но в итоге от истории реального Александра Маринеско, которого Калатозишвили и Чигинский называют главным прототипом своего Маринина, остались рожки да ножки. О Маринеско спорят до сих пор, и создатели фильма признаются, что побоялись принять чью-то сторону. Однако использовали его имя и парочку фактов в рекламных целях — повествование про абстрактного капитана-подводника труднее было бы продать.
В желании продать нет ничего плохого. Но малодостойно желание упростить — реальные историю, биографию, характер — ради кассы. Обидно встречать непродуманность, недодуманность даже упрощенного. Скажем, сцена гибели подлодки капитана Галиева заставляет подозревать в этом Герое Советского Союза и безупречном командире умопомешательство. Его лодка, по фильму, залегла на мелководье, откуда прекрасно наблюдаема вражеским летчиком, немедленно ее и разбомбившим.
Досадно видеть такое количество штампов и банальностей, которые никак не становятся частью четкой структуры за отсутствием таковой. Совсем уж жалко считать упущенные возможности — в первую очередь, фактическую потерю образа акустика, в роли которого Виктор Сухоруков появляется всего раза четыре по минуте, не больше. И успевает пронять своей жизненностью — на фоне совершенно мертвых, целиком измышленных прочих персонажей, начиная с Маринина. Дмитрий Орлов в главной роли откровенно беспомощен — да что с него требовать, даже если Нину Русланову не узнать, настолько ее героиня ходульна. Единственный персонаж, за которым интересно следить, — особист Шарабидзе в исполнении Михаила Гомиашвили (однако и его роль не дописана). Вот и получается, что Зло привлекает внимание больше, нежели то, чему оно противостоит. Кардинальная ошибка для подобного рода картины!
Есть и другие сценарно-режиссерские проколы. Зачем придумана некая хрестоматийная блокадница Таня, которую, конечно же, "откормили на камбузе" и которая как бы влюблена в Маринина? Только голосом рассказчицы за кадром связывать эпизоды, иначе не связанные, ведь даже ни одной встречи с капитаном ей не дано. Почему три четверти фильма посвящено небоевым подвигам и приключениям Маринина, не его собственно военному делу, а всякого рода "отношениям" и "быту", коли даже в названии заявлен приоритет героического? Отчего такая пошлая песня звучит на финальных титрах ("Я в море один, ты на суше одна…")?
Ответ на все эти вопросы — не в профессии, а в идеологии. Нынешние продюсеры, нанимающие на все готовых режиссеров, думают, что деньги — цель, а кино — средство. А это такая же убивающая идеология, как и соцреализм. На самом деле, деньги тратятся — искусство вечно. Забывшие это теряют историческую память и не способны сделать ни трагедию, ни драму. Да и вообще выпадают из сферы культуры.
В античной иерархии, откуда она ведет свой отсчет, были Боги и Герои. Герои совершали разные подвиги, которые вошли в историю. Но страшно далеки они были от Богов, поскольку — смертны.
