Сказать «прощай» всем мечтам. Краснодарцы о том, как покинули Россию после 24 февраля 2022 года

Краснодарцы, которые уехали из России после 24 февраля 2022 года, рассказывают, как приняли это решение, с какими трудностями столкнулись на родине и за ее пределами и собираются ли вернуться.

Мнение редакции может не совпадать с мнением спикеров, мы делаем материалы о людях с разными позициями, чтобы дать читателям полную картину происходящего. Текст состоит из прямой речи героев материала.

Анна К., 40 лет
Узбекистан
(имя изменено по просьбе героя, редакции известны настоящие ФИО)

— Решиться уехать было сложно. В первый же день специальной операции я написала разные сценарии развития событий. Взвесила все за и против. Пришла к мужу и сказала, что надо уезжать, причем сейчас. Он был против. Окей, не уезжаем, наблюдаем, стараемся не сойти с ума.

3 марта, перед заседанием Совбеза, когда многие опасались введения военного положения, пришла к мужу снова. Сказала, что надо принимать решение. Или уезжаем, или понимаем, как будем выживать в этих условиях. Он выбрал второй вариант.

А днем в тот же день его сорвало. Он даже не может объяснить почему. Но в тот же вечер мы купили билеты на завтра, собрали сумки, договорились с соседями, что они будут приглядывать за жильем и кошками, а утром 4 марта выехали. Военное положение не ввели, однако с 5 марта авиакомпании стали отменять международные рейсы. Сейчас некоторые окошки на выезд то закрываются, то открываются, но в целом улететь из региона стало сложнее.

Все произошло спонтанно. Даже о том, что для въезда в Узбекистан нужны ПЦР-тесты, я узнала уже на подъезде к аэропорту. Хорошо, что там можно было сделать экспресс-тесты. Не было никакого плана, совсем, вообще.

Всю дорогу до Ташкента я была как во сне. Немного отпустило после корвалола и решения воспринимать все это как квест. Шаг первый — доехать до аэропорта. Получилось? Молодцы, звездочка! Шаг второй — ПЦР-тесты. Сдали? Вторая звездочка. И так далее.

Кстати, на границе нас не задерживали, не допрашивали, телефоны не проверяли.

С работы мы не увольнялись, поскольку сотрудничаем с разными проектами, в основном удаленно. Сейчас что-то осталось, от чего-то отказались, что-то на паузе.

Сестра устроила допрос: «Почему приняли такое решение, что думаете делать дальше?» Я все объяснила, она ответила: «Примерно понятно» — и на этом все. Во взглядах у нас расхождений нет, поэтому тут безболезненно. Переписываемся, пингуем друг друга: «Ты как?» — «Херово. А вы как?»

Очень тревожится мама, но старается не показывать виду. Два вопроса задала: «Превентивно уехали или к вам пришли?» и «Нужны деньги?» Я ей посылаю фотографии детей, это успокаивает. Наверное.

С папой у нас расхождения во взглядах, тут было сложно — немного опасалась реакции. Но у нас давно мораторий на споры о политике в семье, потому что все они заканчиваются одинаково — ссорой. Я написала: «Пап, мы в Ташкенте». А он ответил: «О, мне очень нужен карликовый узбекский бегемот». На том и порешили. Эдакая форма внутрисемейного эскапизма. Конечно, он все понимает. Но никаких оценок не дает.

Мы выбирали страну с безвизовым въездом. На момент нашего спонтанного решения стоимость перелета до популярных среди срочно уезжающих соотечественников Тбилиси и Еревана превышала 100 тыс. рублей за один билет. Это нам было тупо не по силам. Оставались Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан. Остановились на Узбекистане, потому что там есть друзья.

Билеты купить было сложно. Я забивала данные для бронирования, нажимала «купить» — и оказывалось, что рейс уже недоступен. Из-под носа ушли два рейса. Купить билеты получилось только с третьего раза, и то не в конечный пункт назначения, Ташкент, а в Самарканд. И по большей стоимости, чем я рассчитывала. На них ушли все деньги с кредитной карты. Финансовые консультанты крутят пальцем у виска, да.

На дорогу потратили немногим меньше двух суток. Выехали из Краснодара в Сочи в девять утра 4 марта, добирались примерно семь часов. Еще несколько часов в аэропорту, потом перелет в Москву. Самолет сейчас делает крюк и летит вместо двух часов четыре. Затем рейс до Самарканда — снова четыре часа в воздухе. По прибытии без сил свалились в гостинице, потом сели на поезд до Ташкента и к полуночи 5 марта были на месте.

Тяжело было привыкать к местным деньгам и ценам на товары. Когда ты за один поход в магазин тратишь несколько сотен тысяч — это немного выбивает. С перепугу продукты в первые дни покупали в сетевом магазине, выходило очень дорого. Потом нам подсказали ходить на базар, расходы снизились где-то на 40%.

Мы были в нескольких чатах релокантов, уже знали ответы на многие вопросы, могли попросить совета и тут же получали ответ. Там узнали, как и где нерезиденту открыть карту, купить сим-карту и прочее. Жилье нашли через airbnb, занимаем комнату в гостевом доме, живем вместе с хозяевами, прогрессивными узбеками. Хозяин смотрит «Евроньюс», разговаривает с нами о происходящем и учит готовить плов.

Остаться здесь? Вариант, особенно учитывая, что Узбекистан не поддержал Россию. Перебраться в шенгенскую зону? Возможно. Определенности пока нет, это изматывает, но жаловаться на такое просто смешно. У кого по-настоящему нет определенности сегодня, так это у украинцев.

Пока продолжаем делать ту работу, которую делали до отъезда, — на пониженной передаче, на большее не хватает моральных сил. Большую часть дня занимает волонтерство. Оно связано со спецоперацией, но в подробности я углубляться не буду. Это помогает чувствовать, что ты хоть что-то делаешь.

Чтобы принимать решение, что делать и как жить дальше, надо где-то зафиксироваться. Из положения «на чемоданах» сложно. А мы пока на них, в раздумьях и поиске информации.

После выступления Путина про «пятую колонну» я понимаю, что путь на родину нам заказан. С нашим мировоззрением там не ждут. Я как-то жила без фуа-гра и еще проживу, но европейские ценности мне близки, тут не поспоришь.

Я очень хочу домой. До слез. Но мне страшно растить в этой стране детей. Возвращение возможно, только если сменится режим.

Морально очень трудно покидать родную страну. Чуть меньше года назад мы купили свое жилье. Первый раз в жизни. И впервые в жизни у нас появилось то самое чувство — мы дома! Не думали пускать корни, жить на одном месте до самой смерти, создавать родовое поместье, но рассчитывали пожить в этом доме, пока дети не закончат школу.

Знаю, что некоторые мои знакомые мечтали уехать из России, кто-то так и сделал, многие — вынужденно. Я никогда не мечтала. Понимала, что дело плохо, но любила и люблю эту страну, совершенно не вижу себя в эмиграции. Пока стараюсь не думать об этом. Отвлекаюсь в работу, волонтерство, готовку еды, прогулки с семьей. Если думать, очень больно.

Евгений Б., 37 лет
Юго-Восточная Азия
(имя изменено по просьбе героя, редакции известны настоящие ФИО)

— Утром 24 февраля жена разбудила меня словами «началась [специальная военная операция]».

Первые два-три дня мы не могли ничего делать, кроме чтения новостей. 26–27 февраля решили, что надо уехать с ребенком из страны на какое-то время, потому что было сразу несколько страхов: возможное военное положение, всеобщая мобилизация (у меня нет боевого опыта, я программист), закрытие границ.

27 февраля мы купили билеты из Сочи в Ереван на начало марта, возвратные, за небольшую цену (через несколько дней они подорожали в четыре-пять раз), чтобы за следующую неделю решить, уезжать или нет, утрясти домашние дела, отвезти кошку родителям. Или вообще никуда не ехать. Выбрали Ереван как самый близкий и простой вариант: электричка до Сочи, полтора часа в воздухе.

Всю следующую неделю мы сомневались, стоит ли ехать, у нас только начал работать семейный бизнес, все складывалось хорошо. Потом блокировки разных сервисов сломали его, и мы все заморозили.

Еще за эту неделю появились новости о возможной блокировке системы SWIFT, для меня это стало последним решающим фактором, потому что я работаю на западную компанию, и меня поставили перед фактом: «Не имеем теперь возможности тебе платить в Россию, поэтому или ты пробуешь временно легализоваться в другой стране, или мы расстаемся». В семье работаю один, у нас ребенок и родители-пенсионеры, я не мог остаться без заработка.

В это же самое время мои друзья, знакомые и коллеги со всей страны тоже пытались по разным причинам уехать. Кого-то допрашивали о цели выезда на границе по два часа, у кого-то отменялись и переносились рейсы, кто-то платил сотни тысяч за последний билет на самолет, кто-то полетел через Киргизию и там застрял, когда вылеты за границу стали ограничивать. Некоторые улетали навсегда, некоторые, как мы, — на какое-то время.

Мы решились, забронировали жилье и улетели в Ереван. Родителям и близким оставили денег и сказали, что вернемся через несколько недель.

Вначале был план открыть ИП и счет в Ереване. Мы пробыли там несколько дней и по опыту близких друзей поняли, что это сделать почти невозможно. По разным причинам, в основном из-за большого наплыва россиян. Еще цены на жилье стали просто космическими, увеличившись в несколько раз, очень быстро стали заканчиваться доступные варианты. Еще в этот момент все наши банковские карточки превратились в пластик. Хорошо, что я перед вылетом снял наличку на первое время.

Тогда мы решили отправиться в Тбилиси. Арендовали машину и за шесть часов доехали, час провели на границе с несколькими сотнями таких же, как мы, людей: средний класс с детьми, животными и чемоданами.

В Тбилиси оказалась такая же ситуация: открыть ИП, счет в банке и легализоваться не невозможно, но близко к этому. Сильно упал курс рубля к лари, взлетели цены на аренду жилья.

В общепите в пересчете на рубли стало дороже, чем в Краснодаре, в два-три раза. Наличные деньги стремительно стали заканчиваться.

Мы сели с женой и стали думать, как быть дальше. Причин оставаться в Грузии у нас было мало, к тому же очень холодно — тут около нуля градусов, снег и отсутствие центрального отопления, из-за чего ребенок быстро заболел. А еще, скажем так, иногда неоднозначное отношение к россиянам. Лично у нас не было никаких проблем, но у близких друзей случалось разное неприятное.

Как-то само собой родилось решение, что пора возвращаться домой. Сказали всем близким, что дней через десять вернемся. Но это никак не решало мою проблему с работой.

Кстати, в компании меня поддерживали, несмотря ни на что. Мне предложили годовой контракт в одной из европейских стран и помощь в оформлении рабочей визы. Мы взяли паузу, чтобы подумать и решиться. Рассчитывали вернуться домой и понять. Уезжать в Европу по таким вынужденным обстоятельствам не хотелось. В это время в России перестали работать некоторые мои рабочие сервисы и приложения, появились разговоры о полной изоляции интернета.

Начали общаться с друзьями и знакомыми, близкий друг уехал в начале февраля в Юго-Восточную Азию, легализовался и уже знал все тонкости этого процесса. Мы решили последовать его совету, взяли билеты и через пару дней с долгой пересадкой еще в одной стране полетим туда. Там, куда мы отправляемся, тепло, дешевле в два-три раза, чем в Тбилиси (кто бы мог поверить), и еще можно легально продолжать работать, помогать близким, пытаться удаленно реанимировать бизнес.

В планах побыть там два-три месяца, а дальше смотреть по ситуации в мире. Когда уезжали, мы с женой говорили, что покидаем страну только на время, никогда не было разговоров про «навсегда». Повторюсь: возможностей всегда было много, но никогда не было этого желания. Мы любим страну такой, какая она есть, любим наш край, хотим быть рядом с близкими, но пока обстоятельства вынуждают нас мотаться по странам и искать способ вернуться домой и сохранить работу.

Ксения Т., 30 лет
Израиль
(имя изменено по просьбе героя, редакции известны настоящие ФИО)

— Решение покинуть Россию мы приняли примерно полтора года назад. Все было скорее как приключение. У моего мужа бабушка чистая еврейка. Его родственники из Украины стали массово получать паспорта по программе репатриации и переезжать в Израиль. Нам понравилась идея сделать себе второе гражданство, решили попробовать. Еще один документ — полезная штука в неспокойные времена. Мы как в воду глядели.

Начали собирать документы, которые требовались для визита в консульство, год назад весной. Через полгода нас пригласили в Москву, там задали несколько вопросов и одобрили заявку. Все получилось просто, никаких проблем не возникло, благо бабушка мужа живая, удалось легко получить все подтверждения.

До марта 2022 года мы могли решить, когда отправиться в Израиль. Хотели вылететь 14 февраля, но ребенок заболел, и нам поменяли билеты на две недели позже. И так вышло, что мы с переездом попали в самый эпицентр всем известных событий. Мы были в шоке от того, что происходит, что нам выпал шанс покинуть страну именно в этот момент.

Рейс из Краснодара в Москву отменили. В итоге в столицу мы ехали на машине, которую потом оставили у родственников. После этого никаких проблем с дорогой не возникало. Сложности были только денежные, оказалось, что не все можно было вывести.

И нам в этом режиме бесконечной турбулентности и неопределенности пришлось действовать спонтанно и переводить накопления по курсу, выросшему вдвое.

На тот момент я еще была в декрете, были удаленные подработки, которые есть и сейчас. Муж с работы не увольняется пока, поскольку трудится в семейной компании. Конечно, остро встал вопрос дистанционной оплаты труда. Еще не поняли, как все будет происходить, будем действовать по обстоятельствам.

Изначально мы воспринимали нашу поездку в Израиль не как долгосрочную, а скорее как путешествие, просто более длительное, на четыре-пять месяцев — просто получить паспорт и вернуться назад в Россию. Соответственно, родственники и друзья относились к ней так же. Полушутя нам говорили: «Надеемся, что мы с вами еще увидимся».

А когда по факту нам пришлось уезжать, никто уже не мог делать никаких предположений, когда мы вернемся. И сейчас понимаем, что ближайшие полгода-год точно будем здесь.

Нам повезло, что мы сразу стали гражданами Израиля, здесь серьезная программа поддержки. Мы не просто приехали в чужую страну, тут есть люди, которые помогают: проекторы, советники. Также ежемесячно в течении полугода будут выплачиваться неплохие подъемные средства.

Мы максимально спокойно и комфортно интегрировались в среду. Нам готовы помогать и с детским садом, и с поиском работы. В этом плане Израиль очень дружественное государство. Я боялась дискриминации русских людей, но мы с этим не столкнулись. Родственники объяснили это следующим образом. Во-первых, тут очень много россиян. Во-вторых, теперь мы в первую очередь евреи, а не русские. Поэтому и отношение соответствующее.

Сейчас нам приходится морально перестраиваться из формата путешествия в эмиграцию. У меня есть ощущение, что я еще не до конца это осознала. Есть внутреннее противоречие: мы как будто приехали сюда на время, но в то же время обсуждаем долгосрочные планы.

[Мы] не готовы полностью разрывать связь с РФ.

С другой стороны, это [эмиграция] вызов и очень интересный вектор развития, возможность укрепиться профессионально, личностно и в отношениях друг с другом. Я думаю, что все будет здорово.

Мирра Л., 30 лет
Бали (Индонезия)
(имя изменено по просьбе героя, редакции известны настоящие ФИО)

— Принять решение уехать было очень сложно. Обычное путешествие — это одно, а собрать все и уехать на неизвестное время — другое.

Подготовка заняла неделю. Все произошло спонтанно, но смогла спланировать быстро, так как информация доступна в интернете, плюс много людей смогли помочь. Я работаю на себя, поэтому решать вопросы с увольнением не пришлось.

Родственники, узнав о моем решении, были в шоке. Друзьям было грустно, но они тоже настроены уехать.

Выбрала Бали, потому что этот индонезийский остров далеко от России, там не будет ненависти к русским. Большая русская диаспора, плюс там все европеизировано, будет комфортно взаимодействовать с людьми.

Купила билеты на самолет отечественной компании, но также решила перестраховаться — взяла еще на зарубежные авиалинии. Наши, как и ожидалось, отменили рейс. В итоге летела через Минеральные Воды сначала в Дубай. Там несколько дней ждала визу в Индонезию. Билеты были дороже во много раз, чем в обычное время. Например, если б я ждала визу на Бали в Стамбуле, перелеты обошлись бы на 50 тыс. рублей дороже. А в Стамбул перелет из России был раза в два дороже, чем в Дубай.

Были трудности в ожидании визы. Пообещали сделать за три дня, но в итоге это заняло больше пяти, так как визовый центр зависает от количества заявок. Много проблем из-за закрытия систем оплаты Visa и Master Card — Union Pay не успела сделать. Также в Дубае для русского человека очень дорого жить.

Планирую пока работать удаленно в России, а также сотрудничать с зарубежными компаниями.

Бали — финальная точка, дальше никуда не собираюсь. Планирую вернуться позже, жду — как решится ситуация в России. Пока в растерянности, что делать дальше.

Плакала, уезжать не хотелось. Одно дело — наладить дела в России, устроить стабильный бизнес в своей стране или же работать на зарубежную компанию, путешествовать по миру. А другое — все бросить и, возможно, сказать «прощай» всем мечтам. Неизвестность пугает.