22 декабря Тимур Бекмамбетов лично представил краснодарскому зрителю новый отечественный блокбастер о супергерое "Черная Молния". Премьера прошла в рамках благотворительной акции Газпрома и Universal Studios, в ходе которой фильм первыми увидят воспитанники детских домов из 34 российских городов. При этом только в Краснодаре, Екатеринбурге, Новом Уренгое и Томске детские праздники состоятся с участием съемочной группы "Черной молнии".
После премьеры заслуженные и восходящие звезды кино дали эксклюзивные интервью, периодически органично вторгаясь в диалоги коллег. Тимур Бекмамбетов рассказал не только о фильме "Черная Молния", но планах по разрушению Москвы, перспективах российского кино и наших отличиях от Голливуда.
Добрый вечер, Тимур. Это портал Южного региона ЮГА.ру с Вами пообщаться хочет…
Тимур Бекмамбетов: - Очень приятно! Вас читают, известный портал.
Запуск "Черной молнии" получился довольно неожиданным – такой настоящий и радостный подарок для детей из детских домов по всей стране. Что для Вас лично означает эта совместная благотворительная акция Universal и Газпрома?
- Я уверен, то, что происходит здесь сегодня – это важно для нас и "Газпрома", и, что самое главное, это важно для десятков тысяч детей, которые увидят этот фильм и получат новогодние подарки. У них в душе останется от этого года доброе и светлое. И я хочу поблагодарить наших партнеров, потому что мы все прекрасно понимаем, что фильм произвести крайне сложно, особенно настоящий. И еще сложнее его донести до зрителя.
И так вот получилось, что до официального выхода фильма в прокат множество людей уже посмотрят этот фильм, и мы будем слышать их голоса, будем слышать, как бьются их сердца. И это нам очень поможет в будущем, потому что этот фильм не последний. И я надеюсь, будущий Новый год будет с полным мешком новых подарков.
В Ваших картинах то и дело появляются герои, которые спасают мир. Вы всерьез озабочены поиском героев нашего времени или это маркетинговый ход?
- Никакой разницы между маркетингом и творчеством для нас нет. Мы делаем кино, чтобы зал наполнить людьми, чтобы все это вообще имело смысл, чтобы зрелище состоялось. Это искусство состоит из двух компонентов: экран и огромный зал. Чтобы он был полон людьми, нужны герои, нужны те, кому хочется подражать, поэтому маркетинговые и гуманитарные цели в данном случае совпадают.
Если продолжить разговор о деньгах – какой, кстати, бюджет у картины?
- Бюджет "Черной молнии" достаточно большой по меркам Российским и мизерный для мирового кинематографа. Он составляет порядка 8 миллионов долларов.
В фильме герой спасает Москву от гибели, но при этом сцен катастрофы нет. Не хотелось в таком масштабном фильме немножко поразрушать столицу ради заполняемости залов?
- По поводу разрушения Москвы – все впереди. Мы немного потренировались, но масштабные катастрофы еще будут.
Знаете, когда говорят про разрушение Москвы, как бы кощунственно это ни звучало, надо помнить что зрителям нравятся такие фильмы только по одной причине: когда кино заканчивается, они возвращаются в свой мир, целый и невредимый. И им страшно радостно от того, что у них есть и машина, и собака, и дорога по-прежнему цела. Конечно, это уже не факт разрушения мира, но созидания его, перерождения.
Поэтому я ничего плохого в этом не вижу, мы многое делали и в "Дозорах" по этому поводу, и в конце все возвращалось на свои места. И людям было в радость, мы это видим по количеству людей, которые пришли в кино.
Вы как главный создатель блокбастеров в России могли бы себя представить через некоторое время автором некоего камерного артхаусного фильма?
- Я не могу вам ответить, потому что я не знаю, о чем идет речь. Если это кино, которое не смотрят люди, то я такое кино снимать не хочу.
Вы упоминали, что у "Черной молнии" будет продолжение. Когда начнутся съемки?
- Мы будем снимать уже летом, так что продолжение выйдет через год. Там будет происходить много нового, новые испытания выпадут на долю героя, как обычно бывает в сказках. Как обычно в сказках есть три проблемы: огонь, вода и медные трубы.
Учитывая Ваше голливудское прошлое и настоящее: сейчас Вы сняли российское кино для западного зрителя или голливудское – для российского?
- Конечно, нам очень хочется, чтобы из России экспортировался не только газ, но и кино. Поэтому мы, наверное, перенимаем не только опыт Голливуда в том, как это делается, но и опыт "Газпрома" в том, как это продать на Запад. Я недавно обнаружил, что в советское время производство кино и кинопрокат были второй строкой в бюджете после производства алкоголя. То есть серьезный бизнес мог бы быть, если бы мы его смогли наладить так же, как наладили свой менеджеры газовой корпорации
Что Вы вкладываете в понятие "российское кино"? Чем оно, на Ваш взгляд, отличается от мирового, от того же голливудского?
Александр Войтинский: В первую очередь тем, что оно обращено к российскому зрителю. Это единственное отличие, но оно грандиозное, и мы зачастую недооцениваем его… Например, фильмы про Бэтмена, которые смотрели американцы, мы никогда по-настоящему не видели. Нам кажется, что мы их видели, но для нас это истории про какую-то волшебную страну, в которой живут удивительные люди, не мы вообще, и в которой еще какой-то Бэтмен забирается на крышу и с нее прыгает. Это совсем не то, что видели американцы. Они видели свою улицу, своих людей, и это в их собственном мире происходят чудеса. Это абсолютно другой смысл и другие ощущения.
Главное отличие – в аудитории. Все в кино определяется именно ей. Мы говорим о тех же ценностях огромных, о которых обязаны рассказывать, и они переживаются так же. Но чтобы они переживались нужно, чтобы и среда была этой страны и этого зрителя. Вот и все.
Хотелось бы еще уточнить по поводу отличий российского кино. Помимо аудитории, чем оно отличается? Отличие языка? Идеи?
Тимур Бекмамбетов: - Знаете, российское кино для меня – это то кино, на котором я вырос, в котором живут мои звезды. И которое разговаривает со моим зрителем, тем зрителем, которым когда-то был я сам. Поэтому для меня это такая органичная вещь, так же как для нас русских есть хлеб со сгущенкой с чаем. Те звезды, с которыми я встречаюсь в США по работе или на кастингах, Шарлиз Терон, Анжелина Джоли и другие, они мне менее дороги, чем Андрей Мягков и Валерий Золотухин.
Команда "Черной Молнии" говорит, что хочет вывести российское кино на общемировой уровень. В то же время, сейчас речь шла о том, что мы не видим сути "Бэтмена", но видим суть "Черной молнии", в которой для нас есть много ассоциаций и контекстных связей. А как тогда сделать русское кино для мирового проката?
- Также как американцы делают для всего мира.
Получается, что на Западе не будут видеть половины аллюзий?
- Нет, не будут видеть половину. Для них это будет просто уникальный мир, каким для нас является зарубежное кино. Если он будет органичным, замкнутым, достоверным, а так как мы его знаем, мы его можем сделать достоверным, законченным и увлекательным. Также как американцы делают фильм для себя. Они не могут сделать фильм про китайцев.
Могут, но обычно это получается смешно.
- Да, именно поэтому они делают фильмы про себя, про то, что они знают, про то, что они любят. И дальше эта любовь передается через пленку, через атмосферу в зале, и зрители по всему миру способны ее воспринимать: не понимать, а чувствовать.
Ваши фильмы выходили не только в нашей стране, но и заграницей. Насколько отличается реакция? Как зритель реагирует на один и тот же фильм?
- Я знаю только по "Особо опасен", он большой популярностью пользовался в Корее. Может, он похож на их фильмы, на их культуру. Потом он стал популярен в Англии, но при этом не очень популярен во Франции. Скорее всего, погрешность, и то, что добавляет к фильму маркетинг – это очень сильно влияет на результаты, на статистические результаты. Поэтому, скорее всего, есть у каждой культуры свои коды и пристрастия. Корейцам нравится жестокое кино, как и китайцам.
"Черная молния" позиционируется как первый российский фильм о супергероях. Все знают, что супергерои нравятся детям и подросткам, либо тем, кто…
- Кто в душе остался подростками.
Да! Но в этом свете возникает вопрос: насколько этично нагружать такие сказочные истории рекламой? Дети наверняка будут в восторге от фильма, и на них будет психологически давить этот призыв к потреблению?
- Не нужно переживать за них, ничего давить не будет. Никакого стресса они не получат, хуже не станут, курить не начнут, драться не будут, пистолеты не будут доставать из-за пазухи и стрелять. Они будут теми же самыми детьми, будут покупать те же самые игрушки и жить той же самой жизнью, что они жили.
Вопрос даже не в том, что они купят, а в том, что тем самым в них воспитывается потребитель. Или это не так?
- Вы знаете, читатели СМИ – потребители. И все получают зарплату потому, что кто-то что-то потребляет. То такие разговоры о потребительстве, это… как бы сказать мягче…
Ханжество?
- Да, именно, ханжество говорить о том, что реклама – отвратительная вещь.
На Ваш взгляд, чего не хватает современному кино?
- Ему всего хватает, оно ищет всегда новое, но ему всего хватает. Зритель очень любит кино, ходит в кинотеатры все больше и больше – залы почти везде полные. В этом году зрителей пришло в кинотеатры на 10% больше, чем в прошлый. Поэтому проблема в кино никаких нет.
Есть проблемы творческие. Как обычно: поиск новых чувств и идей, но это зрителя мало волнует, это наши внутренние проблемы, мы с ними сами разберемся.
Чего по-настоящему не хватает, так это залов в России. У нас всего-навсего 2000 залов, в США их 30-40 тысяч.
Сейчас малое количество зрителей находится в больших городах и может смотреть кино в первые недели, когда оно выходит. Остальные живут там, где нет кинотеатров. Поэтому они видят рекламу, интервью, новости, а потом не могут посмотреть, так как нет кинотеатра в городе. И что они делают – покупают пиратские диски или качают из Интернета кино. Их трудно в чем-то обвинить, потому что нет кинотеатра рядом. Нам нужно построить кинотеатры и будет много зрителей. Будут больше бюджеты и станут фильмы лучше.
Фоторепортаж с премьеры "Черной молнии"
Интервью с исполнителем главной роли в "Черной молнии" Григорием Добрыгиным
__mergjnk.jpg)