Начатые в разное время, в этом году вышли две картины, вспоминающие Виктора Цоя ("Бездельники" Андрея Зайцева и "Шапито-шоу" Сергея Лобана) и вот кинопроизведение о Высоцком. Ясно, что нет нынче героя – ищем в прошлом. Очевидно: все ждем и ждем перемен. Хотя пора бы уже "принять за основу" гораздо более социально и личностно ответственную позицию взрослого, а не тинейджерского кумира. Предпочесть местоимение Я – местоимению МЫ. В соответствующем смысле, разумеется: "…я из повиновения вышел, за флажки: жажда жизни сильней…".
Другой вопрос, что первые две названные работы – малобюджетные авторские вещи, которые пробьются в сознание лишь цоеманов и киноманов (извините понятную игру слов), а фильм, о котором сегодня говорим, посмотрит вся страна. Но об этом чуть дальше.
Рассказать о знаменитом человеке способом драматического повествования ужасно трудно. Особенно, если он любимец миллионов и, одновременно, государственная фигура (в прямом смысле – правитель или сановник, в переносном смысле: государство имеет к нему отношение). Дело не только в портретном сходстве, хотя внешность персонажей дотелевизионной и тем более доглянцевой эры, очевидно, знакома публике не "до последней родинки". Дело хуже: гений постепенно превращается в "книгу", и каждый читает ее по-своему.
Ужас автора перед необходимостью изобразить великого человека можно понять, если вспомнить пьесу Булгакова о Пушкине – без появления самого поэта. Но этот конгениальный герою радикальный ход драматурга, конечно, исключение из правила даже для своего времени. Сейчас подобную форму рассказа просто бы не приняла публика, во многом утерявшая умение вообразить что-либо. Избалованность обложками и постерами, а также всевозможным видео во всевозможных местах требует узнавания.
Отечественная киноаудитория (включая ту, что смотрит наше старое кино по телевизору) привычна к трем видам биографических картин. Старое советское кино – когда портретируемый был не сам собою, а частью государственного воспитательного процесса, то есть – иллюстрировал нужную идеологию. Лишь талант сценаристов-режиссеров позволял здесь создать, при всей выхолощенности повествования, более-менее удобоваримые фильмы. Например, "Чайковский" Игоря Таланкина (1972, номинация на "Оскар").
Второй вид биографических картин – голливудские фильмы. Скажем, "Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе" (1991) или "Никсон" (1995) Оливера Стоуна. Ну или "Фрида" Джули Теймор (2002), если говорить о творческой личности. Тут главное – взяв уникальную судьбу, вписать ее в идеологию и жанр одновременно. Большой бюджет, звездный актерский состав, профессиональная безупречность, новизна конкретных деталей при железной типологичности.
Ну и третий способ рассказа о личности, и мне он наиболее интересен, – это когда автору важно дать свое ощущение от героя. Один пример: "Контроль" Антона Корбайна (2007) – про Яна Кёртиса, фронтмена Joy Division. Европейское кино, небольшой бюджет, черно-белый кадр – и свобода от любого шаблона при известном наборе биографических подробностей (непростая любовь, творческие муки и все такое).
Вспомнить примеры разных байопиков кажется важным, чтобы посмотреть фильм "Высоцкий. Спасибо, что живой" осмысленно. Не поддаваясь на провокацию, талантливо устроенную создателями картины: кто исполнил роль национального лидера второй половины XX века? От этого вопроса, хоть и закономерного, надо отрешиться. Авторы сделали сей факт загадкой, так пусть будет пока загадкой.
Какая, собственно, разница – кто? Существеннее другое. Убедил или нет? И – о чем оказался рассказ?
Авторы в нашем случае – это прежде всего продюсеры Анатолий Максимов, Константин Эрнст, Никита Высоцкий, Николай Попов, Михаэль Шлихт и Пол Хет. Фильм вырос на стыке обычного желания Первого канала быть первым (читай: привлекать к своей продукции, в идеале, всю страну) и долга Никиты Высоцкого, который и написал сценарий по предложению Эрнста, сделать что-то настоящее в память об отце.
Это партнерство правильно и единственно возможно. Первый канал (государственный, как ни крути) и фильмопроизводящая структура его руководителей "Дирекция кино" (основана в 2006-м) со времен "Старых песен о главном" поддерживают, насаждают и используют связь нашего общества со своим прошлым – с советской эпохой. Такова идеология их коммерции; и то, и другое оказались успешны. Страна, очевидно, предпочла модернизации реставрацию и стабильность. При всем сложном отношении нации к фильму "Ирония судьбы. Продолжение", римейк посмотрели, что называется, все.
Однако мощь системообразующей отечественной продюсерской структуры, вероятно, нынче не способна справиться самостоятельно с проектом на 12 млн. долларов (таков объявленный бюджет фильма). Или в чем-то еще дело, но к проекту привлечена компания-производитель Monumental Pictures, созданная Sony Pictures Entertainment совместно с Patton Media Group специально для освоения кинорынка стран бывшего СССР. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что пути бизнеса ведут еще и к Columbia Pictures.
В результате именно символ этой голливудской студии – прекрасная женщина с поднятой рукой, парящая в небесах, – открывает фильм "Высоцкий". Владимир Семенович, полагаю, не мог себе такого представить. Времена все же изменились. Что до меня, то я не испытывала бы никакого дискомфорта, если бы картина о русском поэте и артисте советской эпохи могла пойти в американском прокате так, как любой голливудский байопик. Но "Высоцкий" – фильм для нас. И про нас.
Так долго говорю о продюсерах не случайно. Фильм сделан как продюсерский проект – продукт массового кинематографа, чья формула в принципе иная, нежели у авторского кино. Мы видим те самые каноны биографического киноповествования, привычные по голливудскому кино. Никита Высоцкий написал сценарий, но никто из его товарищей не скрывает, что он сильно изменялся в ходе работы. Не знаю, как выглядел исходный вариант, но думаю, что всемерно усиливались классические черты такого рода произведений.
Известно, что героя, вошедшего в миф, делает героем его смерть – больше, чем творчество (подвиги). Отсюда хрестоматийная коллизия картины: Герой и Смерть, которая "до срока" уже совсем рядом. И каждое лыко в строку: дело, деньги, окружение, любовь. Плюс обязательная экзотика (в данном случае, Средняя Азия). Плюс песня (их подбор отличен). Плюс детективная интрига. Плюс "основано на реальных событиях".
Все отработано в сценарии и фильме отменно. Режиссер Петр Буслов (автор национального хита "Бумер"), оператор Игорь Гринякин ("Адмиралъ"), художник-постановщик Анна Лазарева, художник по костюмам Екатерина Шапкайц (представитель школы "Ленфильма"), художник по гриму Высоцкого Петр Горшенин ("Дневной дозор"), актеры и все остальные выполнили свои профессиональные задачи почти безупречно. Фильм напрягает, эмоции неподдельны, стиль выдержан.
Герой не просто харизматичен – он кумир миллионов. Его дело больше, чем песни и роли в кино; Высоцкий для нас "другой": смог противостоять ненавистной системе, причем наилучшим образом – творчеством. Выражал своей личностью, а не только песнями, свободу. Невозможную свободу.
Мерилом его дела были не деньги. Любовь (после портретной схожести заглавного героя, самое хитроумное, что есть в картине, и я искренне аплодирую) показана в образе юной девушки (Оксана Акиньшина), которая "рядом", а еще больше – в двух фразах голосом Марины Влади за кадром. Ее имя, впрочем, не названо – расчет на тех, кто знает биографию Высоцкого.
Окружение тройственно. Свои – импресарио (Максим Леонидов), друг (Иван Ургант), врач (Андрей Панин). Чужие – кагэбэшники (Андрей Смоляков, Владимир Ильин). И особый персонаж – "маленький человек", администратор филармонии Ташкента (Дмитрий Астрахан). Интригу не выдам, скажу общо: жесткое и дотошное кагэбэшное преследование Высоцкого за год до Московской Олимпиады. Вот вам связь героя и государства, одинаковая для всех империй; полагаю, не одна диссертация написана на эту тему.
История выросла из подлинного малоизвестного (еще плюс!) факта. В 1979-м на гастролях в Узбекистане Владимир Семенович пережил клиническую смерть. Об этом рассказал Никите Высоцкому после смерти отца его друг актер Всеволод Абдулов. Все остальное в картине справедливо назвать художеством. И уровень художества в принятых рамках, важно повторить, весьма высок по всем параметрам.
Правда, меня все же немного смутил центральный персонаж. Ощущение, что этот мужчина, простите, никогда не бреется – потому что борода у него не растет. Что-то с гримом не совсем идеально. Создатели фильма сами чувствуют это – оператор манипулирует со светом, ракурсом, режиссер – с длительностью плана, а все вместе – с сюжетосложением. Высоцкий в центре нашего сознания и в фокусе случившейся истории, а фильм не про поэта – про его окружение. Но тогда честнее было бы воспользоваться гениальной находкой Михал Афанасьевича Булгакова…
Однако даже сильнее, чем вот это тревожащее чувство неподлинности, огорчило то, что совершенно необаятельный получился человек. Может, Высоцкий и был в последние годы таким? Фотограф Валерий Плотников, который больше и лучше иных снимал Владимира Семеновича, сказал мне после просмотра, что сходство большое. И что Высоцкий в последнюю свою пору – действие происходит ровно за год до смерти – производил впечатление "обугленного", а особо обаятельным и не был вовсе. Но чертовски привлекателен, скажем, Жеглов, совсем не однозначно безупречный тип. А главное, правда мифа требует безусловного обаяния – либо положительного, либо отрицательного.
В итоге фильм "Высоцкий", как и положено произведению из серии "ЖЗЛ по-голливудски" (да и "по-советски", только тут бюджет был поменьше и канон пожиже), дает нам нравственный урок: нельзя предавать. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Даже в самой жесткой ситуации – при угрозе тюрьмы и смерти. Обертон: если совесть подлинная, а не замаскированная личная выгода, то ум подскажет, как выбраться из обычной "системной" ловушки, когда тебя провоцируют опасностью для твоих самых близких.
Это, безусловно, неустаревающая мораль. Но она, черт побери, мельче, нежели образ Высоцкого – тот, который вырастает из его поэзии. Который я чувствую в личности, когда смотрю в глаза этого человека в документальных и игровых фильмах. Не в том дело, что поэзия выше морали, а гениальность невозможно передать на экране, как и харизматичность (разве что в хронике Третьего Рейха у Лени Рифеншталь мы видим ее "отрицательную" ипостась).
Дело в ином. Принятые авторами над собой законы "народного кино" неизбежно оборачиваются той самой колеей, о которой пел Высоцкий. Избежать ее помогли бы форма и сущность авторского кинематографа, однако здесь другая песня. Спасибо Владимиру Семеновичу за то, что в его биографии, несомненно, множество историй, которые легко уложить в сюжет для потенциального кассового хита. Еще большее спасибо за то, что он сам для половины страны – живой.
Миф принадлежит всем, "государственный" фильм о Высоцком легитимизирован для нас его сыном, остальное в данной ситуации – невозможная свобода.
