Смотреть кино – это профессия. Интервью Сергея Землянухина

Каждый кинофестиваль – это, в первую очередь, фильмы. Однако до того, как картина попадет на суд жюри, фильмы еще нужно отобрать. На Открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии "Киношок" главным "фильтром" является Сергей Землянухин. О трудной профессии "смотреть кино" С. Землянухин рассказал в интервью порталу ЮГА.ру.

Сильная программа была на "Киношоке" в этом году?

- По длинному метру  – пожалуй. Потому что из того, что можно было собрать, в идеале, нет всего двух картин: грузинской и эстонской. Но так всегда – 1-2 фильма по разным причинам на "Киношок" не попадают. Например, картина на другом фестивале, ведь осенью их по всему СНГ очень много! Нам очень повезло, что "Овсянки" в Венеции взяли приз, иначе к нам бы они не доехали. Бывают и проблемы по копиям. "Евразийца" мы показывали, так пришлось ее копию вытаскивать из архива Берлинского кинофестиваля. Копий-то всего две.  И "Снежную королеву" мы на первый день показов перенесли именно потому, что ей надо было срочно отправляться на фестиваль в Хельсинки.

Каким образом Вы отбираете фильмы на кинофестиваль?

– Есть некое территориальное пространство России, СНГ, страны Балтии. Все что здесь снимается, имеет отношение к нам. И уже в зависимости от программы подбираются картины – лучшие из того, что есть. По сути, просматриваются киноленты всех известных нам режиссеров, просматриваются программы всех кинофестивалей. Это длительная многолетняя работа.
Например, есть отдельный конкурс "Неформат" для фильмов длиннее 40 минут, они могут быть любого формата, любой студии и страны. Эти ленты отбираем по оригинальности, по качеству. То же – и для короткометражек. Конкурс потому и называется "Границы шока", что это попытка создания лаборатории неких творческих идей.
 
Чаще – идей молодых авторов?

– Конечно, это нормально, что рискуют в основном молодые. Хотя это и необязательно. Вот, например, была картина Ирины Евтеевой "Маленькие трагедии". Она вполне зрелый автор, который делает и короткие, и длинные ленты, хоть и состоящие из новелл. У нее очень оригинальная техника, пожалуй, она единственная в своем роде. И, если есть возможность ее картины показывать, я обязательно показываю.
Есть, например, территория, где появились видеохудожники. То, чего по идее быть не должно. На фестивале была работа – этакая опера на политическую тему. Идет заседание "Газпрома" по строительству "Охта-центра", а вокруг ходит группы людей – безработные, гастарбайтеры… И поют вокальные партии. Такое кино иначе как "Неформатом" не назвать. В Венеции, кстати, тоже были такие художники. От России туда поехали 3 человека, один из них "наш" – Хандамов с коротким метром и еще двое  из Нижнего Новгорода. Эти ребята то выставки делают, то кино снимают. Идея-то очень креативная, но киношники очень долго этому сопротивлялись.

Вы отбором занимаетесь единолично?

– Сейчас да. Вообще, я тут с третьего "Киношока". Года два мы с Шморовым фильмы выбирали, потом парочку лет с Шемякиным, а потом уже самостоятельно. Может показаться, что это простая работа – смотреть кино. Кто-то может и позавидовать. Но это лишь одна сторона. Другая и большая – это организационные моменты.
Вообще, иногда очень команды не хватает. Особенно при отборе фильмов в "Неформат", потому что тема очень скользкая, материал текучий и меняющийся. Это такая экспериментальная зона. Мы эту категорию потому и придумали, что фильмы больше никуда не поставишь. Именно здесь мне и нужны помощники, но людей, которые бы в этом разбирались, почти нет.

Есть рецепт попадания фильмов на фестиваль?

– Нет, конечно. Хотя, думаю, это "качество + наглость". Надо же прислать фильм на конкурс, как-то заинтересовать людей, которые будут отбирать фильмы. При этом качество заменить невозможно. А если ждать, что сами принесут, то притащат такое!.. У нас есть налаженные связи со специальными структурами в Эстонии, Латвии, которые занимаются отбором картин. Помогают и "пичинги", т.е. предварительное представление режиссером или продюсером будущего проекта. В основном, конечно, приходится самому  звонить, искать.

В ходе "круглого стола" о проблемах кинематографии стран бывшего СССР на "Киношоке" Никита Михалков заявил, что кино может снимать любой. Согласны?

– Ну, они и снимают, и что? Нет, у кого-то что-то может получиться. Вот Германика с двух попыток проскочила. Но для этого надо быть очень талантливым человеком и держать ухо востро. До своей "Школы" она здесь была – года 3-4 назад представляла короткий метр. Позже я не смог ее картину протащить и пригласил ее в жюри.
Дерзания – это сложно, потому что если ты профессионал, ты обрастаешь набором неких штампов. Если ты по духу любитель, то у тебя может не хватить профессионализма. Это обычная история и найти серединку очень сложною, не всем удается. Каждый год присылают картины, которые едва ли не один человек снял и смонтировал. Например, белорусская картина. Человек ее 15 лет снимал. И что? "Каин" называется, история про Каина и Авеля. Смотреть это невозможно.

Бывают попытки давления на Вас, чтобы картину в конкурс взяли?

– Бывает. И дело здесь не в деньгах, тут другие способы. Особенно сложно с русскими картинами, их всего 2 штуки. Показов же очень мало. Пару раз было – шли на компромисс. Причем компромиссы тут какого рода: уже несколько лет от страны не было ничего, но они постарались и все же сделали, например, короткий метр какой-никакой. Вот тогда из 17 или из 20 картин можно одну поставить чуть-чуть пониже качеством, чтобы хоть как-то страну представить. Главное,  чтобы это не было принципом, и чтобы на это специально никто не надеялся. А так, исключения – вещь нормальная.
Основная сложность же в чем – в ограниченности самой программы. В этом году у нас 14 полнометражных картин и это даже больше, чем мы реально могли бы показывать. Но стран много и хочется представить всех. Хочется, чтобы существовал какой-то баланс.

Изменилось ли национальное кино за последние 10-20 лет?

– Конечно, оно меняется. Например, вначале у нас были перспективы туркменского кино, а теперь уже 5 лет от них нет ни одного фильма: у них просто закрыли киностудию. Хотя кино все равно снимают, за пределы Туркмении его не выпускают. Мне даже прислали одну их картину, и я хотел ее выпустить, но не сложилось. Или вот в Казахстане сейчас активно пытаются создать успешное казахское кино.

Получается?

– Тут недостаточно просто хороших фильмов. Коммерция предполагает наличие способа зарабатывания. Нужна инфраструктура: кинотеатры, отличная реклама. Предположить подобное еще лет 10 назад было невозможно. Тогда была новая казахская волна, когда снималось арт-хаусное кино. А потом приоритеты поменялись.
Прибалты, в свою очередь, позиционируют себя как маленькую страну, которую поддерживает Евросоюз. Потому там создают картины с сильно выраженной национальной культурой, а не какие-то блокбастеры. Им это не нужно. Т.е. можешь снимать – не запрещают, но государство будет поддерживать только то, что продвигает национальные идеи. Для маленькой нации это неизбежно.

Кстати, об арт-хаусе. Михалков еще одну вещь сказал: Россия – страна победившего арт-хауса. Вы с ним согласны?

– Сложный вопрос. Понимаете, я за то, что бы все были Чаплиными или смотрели много хорошего кино. Просто это очень сложно – быть глубоким и всем понятным. Это удел гениев , а они так редко рождаются, что говорить об этом не стоит… Победил ли у нас арт-хаус? Видите ли, жвачку не хочется смотреть, хочется "живого" кино. А у нас это действительно трудно сделать. И в России, и вообще. Это всегда сложно. Тем более, нельзя забывать, что кинематограические фестивали – это не рынок, их первостепенная задача – дать возможность профессионалам разбираться между собой, что и как делать. Конечно, было бы здорово, если бы фильм имел потом хороший выход в массы. Но фестиваль, это все-таки в первую очередь лаборатория.

Но со своими победителями…

– Конечно. Хотя те, кто сюда попали, уже финалисты. Знаете, мне очень нравится, как проходит конкурс фестиваля "Арсенал" в Риге. Они отбирают за 2  года 12 картин со всего мира – это может быть анимация, документалки. Единственный критерий – новизна языка кино, авангардность. В первые годы там Гринуэя пачками показывали. Так вот, что они делают. Они решили, что из этих 12 фильмов-победителей объективно выбрать лауреата невозможно – это же сплошная вкусовщина, что на самом деле правильно и правда. Поэтому жюри просто "метают" жребий разными способами. То крутят рулетку, то еще что-то. А последние 2 года отрезали пуговицу президенту жюри и бросали ее в стакан, из которых претенденты пили. Кто найдет пуговицу и не проглотит, тот и получит приз – тысяч 20 долларов. Я бы тоже так делал. Но на "Киношоке" есть жюри, свои интриги и фокусы.