Совсем немного в истории книг, похожих на "Алису в стране чудес" (будем считать обе повести оксфордского математика Чарльза Луттвиджа Доджсона, скрывшегося под псевдонимом Льюис Кэрролл, – "Приключения Алисы в стране чудес" и "Алису в Зазеркалье" – единым произведением). Главная задача этой филологической сказки – удовольствие, главные герои – слова и мысли, причем они только называют, а действуют логика и фантазия вместе с юмором и иронией. И тех, и других не нарисуешь картинками – книжные графики, начиная с Джона Тенниела, столько лет выдают Алису и более чудесатых персонажей простыми иллюстрациями к происходящему на поверхности текста. Художники в книге бессильны упасть в кроличью нору.
Многочисленные, начиная с 1903 года (найдите в Интернете забавный фильм Сесил Хепворт и Перси Стоу, он выложен), попытки экранизировать Алису тоже, разумеется, не шли дальше движущихся картинок. Оставалась надежда на анимацию – исключительно этот вид кино может в принципе создать адекватную внешность Страны Чудес и Зазеркалья (как и "географию" Гулливера, и мистику "Мастера и Маргариты"). Оставалась надежда на Тима Бертона ("Суини Тодд", "Сонная лощина", "Планета обезьян", "Эдвард руки-ножницы", "Эд Вуд", "Бэтмен"…) – этот режиссер, казалось, сможет сыграть в безумный крокет, шахматы и карты. Но фокус опять не удался. Не знаю, как там в англоязычном мире, а в нашем – не удался.
Приключения и связи (научные, литературные и литературоведческие, людские, нечеловеческие) самой этой книги, рожденной в 1865 году, достойны отдельного многосерийного расследования на каком-нибудь культурном канале. Например, мне было бы чертовски интересно понять, почему такая странная книжка – пусть и в сокращенном, адаптированном виде – вышла в Детгизе еще в 1958 году (перевод Александра Оленича-Гнененко). У нас дома сохранилось переиздание, вышедшее в Хабаровске в 1961-м (тираж 35 000, рисунки В.Васильева), – вот ведь доехало до Ленинграда… И все остальные переводы – Нины Демуровой (со стихами Маршака, Дины Орловской, Ольги Седаковой), Вл.Орла, Бориса Заходера и других – достойны своей "повести"; не говоря уж о набоковской "Ане в стране чудес", которая столь сильно русифицирована.
А одна часть просветительского сериала непременно должна быть посвящена двойному альбому "Алиса в стране чудес" с песнями Высоцкого (перевод Демуровой, автор инсценировки и режиссер Олег Герасимов, Всесоюзная студия грамзаписи "Мелодия", 1976, цена 2 руб.70 коп) – памятнику свободного творчества эпохи развитого "кукиша в кармане". Который (кукиш) с годами вовсе не завял, а трансформировался в знак восторга, ибо разошедшаяся на цитаты (анти)советская музыкальная сказка на основе произведения, воплотившего, по словцу Гилберта К. Честертона, нонсенс, оказалась поистине вневременной.
А тогда она словно материализовала поговорку времен Гослита (так называлось цензурное управление): если сказку "Репка" рассказывать шепотом, в ней тоже можно кое-что найти. Музыкальную "Алису" рассказали "шепотом" – то есть, художественно. Получилось конгениально первоисточнику: слова заиграли на фоне подтекста. И ничего не стало плоским, ибо абсурд и нонсенс в русской литературе, как и жизни, давно освоены и привычны.
Выдающийся режиссер Тим Бертон, разумеется, совсем не догадывается о том, что значит Шолтай-Болтай для шестой части суши, где мало кто видел экранизацию "Алисы…" студией Уолта Диснея (1951) и более-менее помнят отечественные мультфильмы Ефрема Пружанского (Киевнаучфильм, 1981 и 1982). Но где – по крайней мере, среди образованных людей среднего возраста – миф Алисы, не подчиняющейся тупым порядкам Зазеркалья, существует и важен.
Вот почему мы (рискую говорить от имени многих) так ждали новую "Алису…". Но, кажется, никто не предвидел, в какую сторону повернет сила и менталитет корпорации Disney и сам фильм, и его постановщика. Теперь-то все увидели – в сторону "Хроник Нарнии", разве что с грибами.
Специфический сюжет скачкообразного мозгового приключения превратили в обычную линейную историю. Заботу Кэрролла – "найди свой истинный рост" заменили установкой "найди свое предназначение в жизни", поданной предельно прагматично. Скажете, век таков? Но разве в нем теперь игра – только с мечом в руке, а величина перестала был относительной?
Алиса (Миа Васиковска; сказать о ней нечего, кроме спасибо, что не приторная кукла) выросла без всяких волшебных пирожков и бутылочек. Мать хочет выдать ее замуж за неприятного, похожего на дегенеративного зайца (не путать ни с Мартовским, ни с Белым кроликом), молодого человека, даром что он лорд. В последнюю секунду девушка убегает в сад и ныряет в спасительный колодец, откуда потом выбирается с запачканным подолом, чтобы сказать жениху гордое "Нет" – и тут же стать младшим компаньоном его папы в торговле с Китаем. Неужто ради этого пережиты – не то во сне, не то в детстве – все кошмары…
А почему, собственно, кошмары, ведь читатель помнит, что Алиса в книге победила и что сам он испытал огромную радость от ее приключений? Нет ответа. По сути, Линда Вулвертон ("Король-лев", "Красавица и чудовище") соединила в своем сценарии фильм и его же сиквел, в результате сварилась некая каша. Новая логика не родилась, первоначальная испарилась. Все теперь объяснено целеполаганием. Чтобы не было вопросов, которые строгие и бездумные воспитатели-учителя называют лишними. Точно так Алиса, трансформируясь, получает новую одежу: и правда, нельзя же в семейном фильме девицу оголить.
Нечто непонятное произошло и со словесной игрой: ее мало, она неразборчива (хм, вполне себе Алисино словцо). В пресс-релизе не указано, чей перевод взят для дубляжа, но классических и неотъемлемых от мифа строк "Варкалось. Хливкие шорьки…" нет как нет. Пропали ирония и юмор.
А что же с фантазией? По счастью, мир Подземелья все же придуман чудливее и странноватее, чем плоский сюжет. Герои, пейзаж и обстановочка вполне безумны. Скажем, раздутая голова Красной Королевы хорошо и неожиданно объясняет ее перманентный вопль "Отрубить им головы!". Упомянутые грибы практически колосятся, хотя и без дела, – чтобы зрительский рейтинг не ниже PG (то есть, родителям рекомендуется быть на сеансе рядом с детьми), а вот на пластинке Синяя гусеница предлагала Алисе укусить кусочек то с одной стороны шляпки, то с другой. Шляпа летает, как в книжке про муми-троллей. Антураж финальной битвы пародирует, хотя и весьма почтительно, эмблему студии-работодателя. Правда, страшно раздражил волшебный меч – ну в каком голливудском фэнтези нет такого же?
Меня более всех впечатлили обе королевы – губки сердечком-черви у злобной Красной (Хелена Бонем Картер) и развратные алые губищи ее сестры, которую хочется назвать дебелой, а не Белой (Энн Хэтуэй). Жгучий Шляпник – из-под боевого раскраса маски все же к нам пробиваются сам персонаж и отменный Джонни Депп. Жаль только, что лучший его крупный план растиражирован в постерах и не стал неожиданностью. Впрочем, с крупными планами оказалась проблема, как и вообще с "планами": не успеваешь рассмотреть зверушек и детали. Не оказалась эффектной и джига-дрыга – танец Шляпника, хотя кажется, что Майкла Джексона хореограф вспоминал…
И, собственно, экранное время тянется-уходит на идентификацию героини – обитатели Подземелья всю дорогу гадают: та самая это девочка, которая гостила у них маленькой, или другая? (Вот и зрители теперь мучаются: ужель та самая Алиса…) Да и сама она размышляет: происходящее вокруг – сон или прочно забытое из детства?
Почему фильм сделан в основном на среднем плане – загадка. Тем более, что его "трехдэшность" вовсе не тотальна, ярко она возникает лишь в сценах прямого действия. Например, когда Алиса летит в нору; когда, ударенный бедным фламинго, нам в лицо летит еж; когда ужасный Бармаглот летит на бой. В целом объемность изображения не придает ничего нового истории, не сказывается на масштабе зрелища и даже героев (для которых, как мы точно знаем, их размер имеет значение).
Поэтому критики, почти забыв собственные восторги и феерическое внимание публики к "Аватару", уже начали ворчать про лишь первоначальный уровень освоения технологии. Однако вот Роберту Земекису в "Рождественской истории" по Диккенсу в совершенстве удалось подняться над чистым трюком 3D – использовать объем, невиданную прежде точку зрения камеры и ее динамику для своего леденящего повествования из тех же викторианских времен.
Тим же Бертон, оказавшись не в своем уме, а в чьем-то попроще, сумел это сделать всего два раза. Когда пустил в зал дым от трубки Синей Гусеницы по имени Абсолем (признаюсь, не ведала, что оно – от Авессалома, в переводе с иврита означает примерно "отец мирного процесса"). И когда расположил над залом Чеширского Кота. Но отчего-то не поместил там же Улыбку…
Где посмотреть "Алису в стране чудес" Тима Бертона в Краснодаре
