О том, что солдаты-срочники не будут служить в Чечне, российские власти говорят давно. На состоявшейся недавно встрече Владимира Путина с высшим командным составом вооруженных сил России было недвусмысленно заявлено: с 1 января 2005 года в Чечне из армейских частей остается только 42 мотострелковая дивизия Минобороны РФ. С нового года эта часть будет переведена исключительно на контрактный принцип комплектации, солдат-срочников отправят дослуживать в другие регионы, и впредь призывники в этой части служить не будут. А к 2007 году в Северо-Кавказском военном округе, который называют "пионером профессионализации", планируется сделать контрактными уже три дивизии и пять бригад, что потребует 54 млрд. рублей из федерального бюджета.
Глава же российского оборонного ведомства Сергей Иванов уделяет реализации Федеральной целевой программы перевода воинских частей на контрактный способ комплектования особое внимание, поэтому скоро, кроме 76-й псковской десантной дивизии, где уже давно служат только добровольцы, в России появится и преимущественно "контрактный" Северо-Кавказский военный округ.
Как сообщили в Краснодарском военкомате, отныне призывник, в какой бы род войск его ни направили служить, сможет попасть в зону боевых действий исключительно по собственному желанию. Отслужив полгода в учебном подразделении, он имеет право написать заявление о заключении контракта, и тогда его денежное довольствие будет составлять не 100 рублей, а 3,5 – 4 тысячи. Для многих молодых людей такая разница – веская причина проситься на войну.
Если люди в погонах восприняли новости о контрактной службе в СКВО внешне равнодушно, то для какого-нибудь сугубо гражданского россиянина, а особенно россиянки, информация об ускорении профессионализации армии прозвучала мелодией надежды – может быть, теперь на войну действительно будут посылать только добровольно? И не так страшно будет за мальчишек – призывников и выпускников гражданских вузов, которых в армии ласково величают "пиджаками" или "двухгадючниками", но, тем не менее, до 2002 года исправно посылали в зону боевых действий.
Сейчас российский призывник в армию не рвется: по данным ВЦИОМ, лишь 12 % юношей призывного возраста из разных регионов России изъявили желание идти в армию по призыву, 23 % согласились бы на это без особой охоты, 19 % подчинились бы призыву с крайним нежеланием и 9 % относятся к призыву со страхом, отвращением и ожиданием всего самого плохого. Причин для этого может быть много, но одна из главных – война в Чечне. Гражданский человек не в силах понять логику действий власти: почему воевать должны те, кто этого не хочет? Слава богу, до ситуации сорок первого года нам пока далеко, массовая мобилизация в обозримом будущем вряд ли потребуется, а ехать в "горячую точку" не рвутся даже многие кадровые офицеры, которые добровольно избирали для себя военную карьеру. Так почему молодой человек, имеющий сугубо мирную специальность, обязан защищать родину в зоне военного конфликта?
О том, что в России необходима профессиональная армия (то есть, в понимании гражданских, комплектуемая преимущественно не по призыву), говорят чуть ли не с начала перестроечных времен. В последнее время темпы профессионализации армии высоки и будут такими же в ближайшие годы: если в этом году в вооруженные силы пришло служить по контракту 16 тыс. солдат и сержантов, то в 2005 намечено привлечь 50 тыс., а в целом за три ближайших года в армии и других войсках контрактников будет не менее 145 тысяч. По мнению военных специалистов, это позволит с 2008 года перейти к годичному сроку службы для призывников.
В Краснодарском крае планы по привлечению контрактников на службу выполняются успешно, о чем рассказал начальник четвертого отдела краевого военкомата полковник Константин Радостев: "В 42-ю мотострелковую дивизию народ идет более охотно, чем в знаменитую 76-ю псковскую десантную. То, что часть расквартирована в Чечне, контрактников не пугает. Основной фактор – зарплата. В части, которая не находится в зоне боевых действий, лейтенант получает 3-4 тыс. рублей, полковник с двадцатилетней выслугой – не более 6 тысяч. А в Чечне зарплата сержанта начинается с 16 тысяч. Как говорится, разница налицо. Но если контрактника переводят из зоны боевых действий, его мотивация к службе резко снижается. Причина та же – деньги. К нам идут в основном ребята из станиц и хуторов, где средняя зарплата составляет 3-4 тысячи. Я считаю, чтобы удержать такого человека на службе, надо платить ему намного больше, иначе какой смысл жить вдали от дома в казарме? Пока такой возможности у государства нет, поэтому срок заключения контрактов у нас в основном небольшой – до 3 лет. На большее наш контингент не соглашается".
"Нет денег – нет и швейцарца". Исторический анекдот о швейцарских наемниках, в критический момент оставивших поле боя из-за недофинансирования их службы, вспоминается каждый раз, когда речь заходит о расчете государства с теми, кто его защищает. Приблизительно так настроены многие российские контрактники, хотя до забастовок и случаев массового дезертирства дело пока не доходило. Зато практически в каждой части есть случаи обращения в суд по фактам задержек выплат денежного довольствия. Знакомый сержант-контрактник, проходящий службу в одной из частей Краснодарского края, уже полгода пытается получить 80 тысяч рублей боевых выплат – большую часть того, что он заработал в Чечне. Ответ командира неизменен: на счету части нет денег, когда будут – неизвестно.
Государство не хочет рассчитываться с теми, кто служит, они, в свою очередь, не хотят больше служить. А противники контрактной службы тихо злорадствуют: предупреждали же, что контрактная армия – дорогое удовольствие, пока недоступное России! Призывник обходится казне гораздо дешевле, и это одна из причин того, что стопроцентное комплектование армии по контракту в обозримом будущем не предусмотрено. Министр обороны России Сергей Иванов, выступая недавно перед высшим командным составом вооруженных сил, заявил об этих планах прямо, правда, сформулировав обоснование по-другому – огромные российские территории, по мнению министра, требуют иметь армию не меньше определенной численности.
- Отговорки! – комментирует речь министра офицер в отставке, просивший не называть его фамилию. – Главный тормоз на пути создания профессиональной армии – сама армия, точнее, офицерский корпус, который всеми силами сопротивляется отмене призыва.
Во-первых, армейское руководство кровно заинтересовано в сохранении и увеличении числа личного состава. Не секрет, что лейтенантов в российской армии меньше, чем полковников, и только призывная армия оправдывает такую парадоксальную ситуацию. Теоретически предполагается, что в случае войны эти полковники возглавят тысячи и тысячи призывников. Ведь контрактников на всех полковников точно не хватит.
Во-вторых, насильно загнанным в казарму парнишкой командовать намного легче, чем взрослым мужиком, его "на ура" никуда не погонишь. Контингент идущих служить по контракту зачастую, мягко говоря, специфичен – там есть судимые и вообще люди нелегкой судьбы. Надо быть решительным, умным и авторитетным командиром, чтобы заставить их подчиняться.
Я не говорю о войне, возьмем мирное время. Армия за последние годы обросла кое-какой хозяйственной деятельностью, в ангарах с боевой техникой открылись различные мастерские, заводики, в строительстве военные теснят гражданских конкурентов. Обратите внимание, как часто можно увидеть на стройке солдатиков с носилками или мастерками. Они строят не генеральские дома и дачи, как принято думать, а просто отбивают работу у гражданских строителей. И солдату спокойней ковыряться в полсилы на стройке, получая кое-какую минимальную копейку, и старшим по званию доход идет, позволяя скрасить "тяготы и трудности воинской службы". А попробуй загнать на бесплатную работу контрактника!
Да, в такой ситуации напрашиваются аналогии со стрелецким войском допетровской эпохи, которое достигло к началу XVIII века значительных высот в искусстве дворцовых переворотов, торговле и ремесле, но идти "воевать Крым" не желало. В принципе, тогда Россия могла прожить и с такой армией, но Петр понимал, что для создаваемой им империи подобное воинство неприемлемо, новые задачи государства требовали создать армию европейского образца. И сейчас, как и триста лет назад, все будет зависеть от стратегии развития страны. Если военная доктрина будет построена на необходимости вести локальные войны, то профессиональная армия - и есть самый необходимый инструмент в этом процессе. Если же планируется драться за собственное выживание или же за имперские амбиции, то волей-неволей придется создавать массовую армию по призыву, с миллионами резервистов и способностью развернуться к началу боевых действий в несколько раз.
К сожалению, в России сейчас нет четкого обозначения военной угрозы, а декларируемая борьба с терроризмом оставляет немало места для стратегического воображения. У нас то врагов не оказывается совсем, то ими однозначно становятся все соседи, да и не только соседи. Поэтому и характер строительства вооруженных сил колеблется, выбрав некую среднюю величину – создание армии, комплектуемой на смешанных принципах – как и по призыву, так и по контракту. Какая из тенденций победит – покажет будущее, и дай бог, чтобы оно в России было мирным.
