Шпионские "страсти" на Западном Кавказе: Часть 1. "Английская агентура"

Подсчитывал ли кто-нибудь, сколько на свете существует профессий? Одни из них уже отживают свое и уходят в прошлое, другие, благодаря техническому прогрессу, создают новые рабочие места. Все они, бесспорно, важны, и обладатель той или иной трудовой специализации может с гордостью заявить об этом всему миру. Правда, ни для кого не секрет, что существует один вид деятельности, о котором профессионалы в этой области предпочитают молчать по вполне понятным причинам. Это шпионаж. Кинематограф чуть приоткрыл нам хоть какие-то подробности о работе тайных агентов. У нас даже сформировался вполне определенный образ этих удивительных людей с непроницаемым лицом, "стальными" нервами, неправдоподобной выдержкой и "нордическим характером". Но все, что мы знаем о них, составляет, наверное, только 1/10 часть того, что есть на самом деле. Все последние достижения науки и техники сразу же применялись в этой сфере, поэтому нынешние шпионы обладают таким арсеналом новшеств, который мы даже вообразить себе не можем. Однако, профессия эта очень древняя, пожалуй, первые профессионалы в этой области появились еще на заре государственности. Конечно, техническое оснащение у них было куда хуже - в целом, они могли полагаться только на свой опыт, хитрость, изворотливость, находчивость, ум и память

Чаще всего деятельность тайных агентов оживлялась в моменты вооруженных конфликтов между державами, обострения территориальных споров и прочих кризисных моментов внешней политики. В первой половине XIX в. особенное значение приобретает вопрос о северо-восточном побережье Черного моря, где на картах того времени значилась страна Черкесия. Турция, потерявшая свой (пусть и номинальный) контроль над этими землями по условиям Адрианопольского договора 1829 г., не могла с этим смириться. Ее всячески поддерживала Великобритания, преследовавшая свои политические интересы в регионе, главным из которых было помешать Российской империи закрепиться и контролировать воды Черного моря.
Ведь теперь все торговые суда, направляющиеся к северо-восточным его берегам должны были платить солидные торговые пошлины русским. К тому же, для торговли были открыты только несколько портов, в остальных же был объявлен "карантин", фактически, это была самая настоящая блокада берегов Черкесии, чтобы туда из Турции не поставляли соль и оружие - таким образом Империя надеялась лишить черкесов всего наиболее необходимого и тем самым подавить их сопротивление. Русские суда постоянно курсировали вдоль берега, выявляя "нарушителей" блокады, но это не всегда действовало, и отчаянные турецкие купцы продолжали торговлю с горцами. Иногда они перевозили помимо товаров еще и пассажиров - турецких и английских шпионов.

Многовековые связи с Османской империей привели к относительному доверию черкесов по отношению к туркам. Поэтому последним нечего было опасаться за свою жизнь. А вот для иностранцев подобное путешествие могло закончиться если не смертью, то пленом и продажей в рабство. Чтобы избежать подобной участи, необходимо было принять ряд предосторожностей. Все их изложил в своем "Путешествии в Черкесию" прибывший туда в 1830 г. Эдмонд Спенсер, один из первых, кому удалось проникнуть вглубь этой страны. Сам он называл себя простым путешественником. Однако его пристальное внимание к ресурсам этой территории, ее полезным ископаемым, почвам, флоре и фауне, а также конкретные рекомендации британскому правительству в одном из писем позволяют предположить, что он был одним из многочисленных английских разведчиков, заполонивших Кавказ в то время.

Тщательно готовясь к этой поездке, Спенсер познакомился со сведениями греческих (Страбон, Арриан и др.) и итальянских авторов о Кавказе, с русской кавказоведческой литературой того времени (Г.-Ю. Клапрот, П.-С. Паллас), а также попытался освоить язык черкесов. Последнее, правда, он все же не смог сделать, да и информации о черкесах было недостаточно, чтобы чувствовать себя в их среде уверенно:

"Я чуть не начал турне при таких неблагоприятных обстоятельствах, которые я никогда не испытывал, т.к. всегда имел правило знакомиться с историей, обычаями, манерами и, прежде всего, языком, какую бы страну я не намеревался посетить: но здесь была страна и народ, о котором цивилизованный мир знал мало; и язык … не только без литературы, но и любого правила и пособия, чтобы руководить студентом; переводя с этого языка, почти невозможно выразить любую точную идею звуками европейскими… Рассказывали анекдот про одного турецкого султана, известного своей любовью к ученым, который послал ученого турка на Кавказ изучать язык жителей и свести его к установленным правилам. Через некоторое время он вернулся к своему хозяину, потерявшему надежду в успехе его предприятия, неся с собой сумку с голышами, которую он тряс, говоря, что не может быть лучшей имитации звуков языка, на котором говорит этот народ".

Однако самое главное ему удалось, он получил у черкесских эмигрантов в Турции солидную рекомендацию к одному из черкесских князей, который становился его кунаком и должен был нести ответственность за его безопасность, хорошее сопровождение и перед своими соотечественниками за то, что он - не русский шпион. Эта предосторожность предпринималась горцами по отношению к любому путешественнику, какой бы национальности или вероисповедания тот ни был, так как "многочисленные русские шпионы привыкли проникать в страну замаскированными".



Но для того, чтобы эта шпионская операция не закончилась еще в Турции, на стадии ее подготовки, необходимо было соблюдать строжайшее инкогнито. Как пишет по этому поводу сам путешественник, "я отказался, впервые в жизни, от гордой привилегии по праву рождения быть англичанином. Делая это, я руководствовался двумя причинами: я не желал появиться среди кавказцев в моем истинном облике; т.к. мой визит мог бы тогда быть истолкован в качестве политически тенденциозного и коренными жителями, и русскими агентами - (где их только не найдешь?)". Поэтому, по совету турецкого офицера в Константинополе, который долгое время жил среди черкесов, Спенсер решил выдать себя за генуэзского врача. Как известно, в средние века Генуэзская и Венецианская республики вели активную колониальную политику в Северном Причерноморье, где у них было множество торговых факторий. Естественно, что память о связях черкесов с итальянскими колониями (хотя и не всегда однозначно дружественных) еще сохранялась среди местного населения. Как выяснилось впоследствии, этот "маскарад" сослужил Спенсеру не совсем хорошую службу.

Тем не менее, когда все приготовления были завершены, пришло время отправиться в опасное путешествие. И вскоре отважный англичанин отправился в путь из Трапезунда (турецкий порт на Черном море) на контрабандном судне:
"Несмотря на русских прислужников, которые так бдительно опекают действия османцев, я вскоре нашел турецкое судно, направляющееся в Черкесию, капитану которого я был лично представлен…. Четыре пушечных жерла, сначала скрытые от любопытных взглядов, сейчас показывали их угрожающие дула, и количество оружия, аккуратно сложенного в строго морском порядке, давало мне некоторые опасения по поводу предназначения судна.
Я также узнал, что груз корабля - оружие и соль, предназначенные для независимых племен Черкесии, провозить которые было чернейшим грехом в глазах законов русской блокады…". Правда, обнадеживало, что "капитан и экипаж нашей бригантины были такими смелыми людьми, как только можно, воинственными даже до свирепости; всему этому их тюрбаны, усы и красные шалевые пояса, набитые пистолетами и порохом, придавали дополнительный шарм".

В те времена это был единственный возможный путь для иностранца на восточный берег Черного моря, если только он не был агентом русской разведки.

Благополучно избежав всех превратностей морского пути, в том числе и столкновения с русским фрегатом, они прибыли в район Пшады (близ Геленджика). "После того, как наш капитан дал сигнал, хорошо известный черкесам, мы услышали несколько мушкетных выстрелов в различных направлениях леса, где тотчас же выстроились в ряд по берегу и сторонам гор тысячи вооруженных мужчин, словно они появились из-под земли, ибо лишь за мгновение до этого ни одного живого существа видно не было".
Высадившись на берег, путешественник, согласно установленному обычаю, провозгласил старейшинам "земли Пшад" имя кунака, "одного из самых могущественных среди конфедеративных князей Черкесии". Переодевшись в черкесский костюм, посчитав, что он наиболее подходит к погодным условиям этой земли, "вполне снаряженный как черкесский воин, от винтовки через плечо до кинжала, который свисал с … пояса, и посаженный на прекрасную лошадь", Эдмонд Спенсер начал свое путешествие вглубь Черкесии.

Казалось бы, все складывалось удивительно удачно. Но ни уважение к бесстрашному капитану турецкого судна, которого знали уже давно, ни имя кунака не смогли защитить путешественника от сильнейшего подозрения и пристального наблюдения к иностранцу со стороны местного населения. И подозрение это возрастало благодаря любопытству англичанина. Он то и дело задавал вопросы о манерах, обычаях народа, протяженности страны и т.д. А когда он "занес это в записную книжку и даже зарисовал их самих, их дома и различные другие объекты, раздражение этого самого ревностного народа не знало границ". В глазах горцев это было чрезвычайным нарушением их законов и обычаев. Сразу предположили худшее, что к ним прибыл очередной русский агент. Спенсер тут же был взят под стражу и представлен на совет старейшин, целью которого было проэкзаменовать путешественника перед тем, как ему будет разрешено продвигаться дальше по территории черкесских земель. Ему пришлось отвечать на множество вопросов о названии его народа, цели визита в страну и т.д., и т.п.

Вот тут-то Спенсер и почувствовал всю необдуманность его решения назвать себя стамбульским врачом и Геную - своей родиной. Оказалось, что черкесы "никогда даже не слышали о такой стране, ни о народе и не испытывали никакого уважения к любому другому народу под небесами, за исключением турков и англичан; весь мир, кроме них объединив со своими врагами - русскими". Таким образом, положение английского агента было незавидным, а попытки хоть немного отклониться от своего первоначального заявления делали эффект еще хуже.
Не помогло даже объявление цели визита, которым он рассчитывал смягчить неблагоприятное мнение местных жителей. Они не могли понять, какое иностранцу дело до их обычаев и нравов, и какой интерес он преследовал, пересекая моря, чтобы увидеть их страну. Все находившиеся при нем бумаги забрали и стали выяснять, на каком языке они написаны. Результатом проведенной экспертизы, в которой принимали участие несколько русских рабов, турки, греки и армяне, оказалось то, что никто из них никогда не видел такого любопытного человека и не слышал столь странного языка. Не найдя ничего, что могло бы изобличить Спенсера как русского агента, старейшины после зрелого размышления решили, что проведут его к лагерю кунака через горы по самым запутанным тропам, чтобы он не смог ориентироваться на местности.

"После неприятного двухдневного пути через ущелье, долину, гору, реку я прибыл в лагерь… Я нашел своего кунака лежащим на своем ложе с приступами переменного жара, от которого я имел удовольствие вылечить его в течение нескольких дней, так как позаботился в свое время захватить с собой большой запас медикаментов. Слава этого эскулапского подвига вскоре распространилась широко и далеко, и я был тотчас возведен в достоинство доктора первого порядка, следовательно, я был ежедневно осаждаем больными, многим из которых я имел счастье помочь". Зарекомендовав себя таким хорошим способом, Спенсер мог теперь беспрепятственно осматривать окрестности и получал исчерпывающие ответы на интересующие его вопросы. Проблема незнания черкесского языка тоже, на его счастье, удачно решилась. Один из рабов, Натан Шрегер, оказался евреем, захваченным в одном из набегов на Кубанскую кордонную линию. Он был достаточно компетентен, чтобы быть переводчиком посредством немецкого языка. Спенсер сразу же попросил ему свободу и привлек для своего сопровождения.

Так, при помощи переводчика, английский агент осуществил все поставленные перед собой цели. Он стал свидетелем сражений между черкесами и русскими, присутствовал на собраниях конфедеративных князей Черкесии, сам осматривал дольмены и другие архитектурные сооружения. "Будучи первым путешественником, который проник на территорию внутренней Черкесии, я пытался не упустить ни одного факта, который мог бы приоткрыть черты этой очень интересной страны или характера ее героических жителей. Даже вне связи с политическими событиями красивые долины и горы Черкесии во всех отношениях рассчитаны на то, чтобы привлечь геолога, ботаника, минералога, географа и любителя природы".

Все свои наблюдения он изложил в письмах. Благодаря его усердию, правительство Великобритании получило довольно полные сведения о населении Черкесии, уровне их жизни, природных богатствах края, настроениях горцев по отношению к политике России на Кавказе, на основании которых могло координировать свои действия против русских на побережье Черного моря.
Помимо того, что Спенсер подробно описал быт, нравы, обычаи и природу Черкесии, он оказал неоценимую услугу своим преемникам, так как подробно перечислил, что им понадобиться в подобном путешествии и оставил свои личные рекомендации по этому поводу.

Особое место в истории английского шпионажа на Кавказе занимает секретарь посольства Великобритании в Турции Дэвид Уркарт.

Он оказывал заметное влияние на английскую и в какой-то степени на немецкую прессу, формируя ее отношение к политике Российской на Северном Кавказе. С его именем связан расцвет деятельности британских агентов среди закубанских горцев в 30-е гг. XIX в. В августе 1833 г. он вместе с несколькими коллегами с разведывательной целью под был отправлен на Ближний Восток под видом торговцев. В Стамбуле Уркарт установил связи с черкесскими эмигрантами, лично познакомился с Сефер-беем, а в июле 1834 г., с рекомендательным письмом последнего, вместе с капитаном Лайонсом отправился к закубанским черкесам. Основной целью его поездки был призыв к всеобщему восстанию горцев против российского правительства. Он подарил горцам зеленое знамя с пучком стрел и звездами, которое должно было символизировать борьбу за "независимую Черкесию" и обещал военную помощь европейских держав. Результатом 3-хдневного пребывания Уркарта в Закубанье стал подробный отчет, представленный в Стамбуле. Английский посол в Турции Понсоби был в восторге от его доклада. "Ваш визит к черкесам, - сказал он, - станет началом больших событий". И действительно, его визит стал началом активизации политики Англии на Кавказе.

Правда, не всегда шпионам Великобритании удавалось выполнить свою миссию до конца и остаться незамеченными для русских судов, патрулирующих воды близ побережья. Так, торговый корабль, отправленный английским купцом Беллом на борту которого везли черкесам соль был арестован у Суджук-Кале (ныне Новороссийск). На борту его находился брат судовладельца мистер Джемс Станислав Белл, работавший на разведку. Арест и конфискация "Лисицы" вызвали самый настоящий международный скандал. Дж. Белл был выслан из России. Это, однако, его нисколько не смутило, и он на следующий год вновь предпринимает столь опасное путешествие. В этот раз он вез черкесам не "безобидную" соль, а полные трюмы первоклассного оружия и пороха. На этот раз он побывал и в Пшаде, где, по его воспоминаниями у него был очень удобный наблюдательный пункт на крыше одного из Пшадских дольменов. В Париже в 1841 г. выходит его книга "Журнал о пребывании в Черкессии в 1837, 1838 и 1839 гг".

Как и его предшественники, Белл собирал полную информацию о Черноморье: что за народ там живет; какие у него традиции; как на него можно повлиять, а также приложил немало усилий кобучению горцев европейским методам ведения военных действий. Его труд в этом отношении продолжили прибывший на пароходе "Кенгуру" отряд польских, английских и венгерских волонтеров возглавляемых известным политическим авантюристом Яношом Бандьей.
Однако, несмотря на все усилия, "независимой Черкесии" так и не случилось. Но тот, кто думает, что английские агенты напрасно рисковали своей жизнью, глубоко заблуждается. Их воспоминания о путешествиях на Кавказ не раз переиздавались в разных странах Европы, дополнив то, что уже было известно о Северном Кавказе. Благодаря чему этот гордый и удивительно прекрасный край явился перед европейской общественностью во всей красе.

Продолжение следует...

Гиперссылки

1.Кунак. Кунаками становились люди, между которыми существовали близкие, дружеские отношения. В куначество вступали люди, принадлежавшие к различным родам, племенам, народам. Они давали клятву, что будут верны дружбе до конца жизни. В отличие от приезжего гостя кунаки останавливались не в гостевой, а в помещении самого хозяина или в специальном доме, построенном для близких родственников. Хозяин интересовался делами своего кунака и принимал в них участие. Он заботился о безопасности своего друга не только тогда, когда тот находился в его доме, но и за его пределами. назад

2.Рекомендации Э.Спенсера отправляющимся в Черкесию.
"…для человека, который будет путешествовать на Восток, я бы рекомендовал быть настороже по отношению к климату, пагубный эффект которого оказывался фатальным для конституции европейца. Нечего ждать опасности, если путешественник согласовывает свои действия, насколько обстоятельства позволят, с привычками туземцев и заботится, чтобы не выставить себя сырой прохладе вечера после дневной жары. Путешественник должен быть особенно воздержан, и то, что он ест, должно быть простейшего качества. Вина и спиртовых ликеров следует избегать и, в особенности, животной пищи; давайте будем помнить, что количество пищи, которое годиться в холодном климате, может быть излишним для жаркого. … утомление и долгое пребывание на солнце, несмотря на все предосторожности, расслабит организм и сделает его предрасположенным к болезни, но путешественник должен не поддаваться ни отчаянию, ни раздражительности, и, я повторяю, ему следует воздерживаться от помощи бутылки, которая лишь вызывает кратковременную бодрость. Если, тем не менее, он столь несчастлив, что подвергся недомоганию, все угрожающие симптомы могут быть сняты за одну ночь при помощи самого простого метода лечения, относительно чего восхитительная книга Джонсона "Климаты"содержит всю информацию, …и ни одному не следует покидать дом без нее.
Фактически, каждому человеку, который посещает Восток, следует в некоторой степени познакомиться с искусством лечения, детально - с использованием ланцета; также желательно, чтобы он взял бы с собой медикаменты, которые он найдет полезными не только для самого себя; но его характеристика как умелого хаккима (врача - А.Ш.) возвеличит его в глазах народа и будет вернейшим пропуском, чтобы их расположить. В Черкесии медицинское звание воспринимается не только как результат образования, но дар небес и тот, кто их удостоен, святой человек, оскорбить которого было бы святотатством.
Путешественник, который, возможно, решится на поездку через горные районы Черкесии, должен ясно осознавать, что не существует и слабейшего шанса получить комфорт цивилизованной жизни; и любому если он не может обойтись без этого, будет лучше остаться дома; в отличие от Европы и многих районов Востока, где тугой кошелек обеспечит приют, здесь достаточно благодарности, если он получает кров. Это происходит не из-за гостеприимства жителей, но из-за малочисленности населения, отсутствия дорог и мест, предназначенных для публичного отдыха. Ему следует, поэтому, запастись несколькими необходимыми вещами; такими, как тент, покрывало для кровати, кастрюля для пищи, сумки с мукой для того, чтобы делать лепешки; кожаные бутыли для напитков вместе с кофемолкой, которая подбодрит его во время усталости, и оживит, когда скучно, и это действительно бесценная вещь для путешественника на Востоке".назад

3.Сефер-бей Зан. Один из руководителей освободительного движения адыгов в XIX в. Из княжеского рода племени хегайков. В юности был выдан соплеменниками русским властям в качестве аманата (заложника), после чего отправлен на учебу в Ришельевский лицей в Одессу. Из лицея поступил юнкером в 22-й Егерский полк, расположенный в Анапе, но, поссорившись с командиром полка, дезертировал и бежал в Турцию. Во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. находился на Северо0Западном Кавказе, стремясь поднять горцев против России. В то же время, по некоторым данным, он оказал услугу русскому командованию в овладении Анапой, "но не был облагодетельствован и стал военнопленным". В 1830 г. Сефер-бея освободили, и, оскорбленный, он вновь уехал в Турцию, где достиг чина полковника турецкой армии и звания паши. Около 30 лет он вел "подрывную" деятельность среди закубанских горцев против России.
В начале Крымской войны (1853-1856 гг.) весной 1854 г. Сефер-бей прибыл в Сухум с поручением поднять адыгов. В своих посланиях к черкесам он призывал их оказывать англичанам, туркам и французам содействие, но и предостерегал от излишней доверчивости. В октябре 1857 г. Сефер-бей потребовал от Александра II признания полной независимости Черкессии.
Его войска, поддерживаемые артиллерией европейского "легиона", несколько раз предпринимали попытки форсировать Кубань и подойти к Екатеринодар,у но все они закончились неудачей. По мнению одного из первых биографов Сефер-бея Е.Д. Фелицына, "князь Сефер-бей Зан являет собой выдающийся и небывалый у горцев пример политического деятеля", который был "ревностным защитником независимости родной страны".назад