13 декабря 2012, 09:06 Виктория Трубникова, Антон Смертин

Алексей Балабанов: Про бандитов, критиков и поиски счастья

Алексей Балабанов рассказал о том, почему не любит свои фильмы, а также о том, почему бандиты играют лучше актеров

13 декабря на экраны России вышел новый фильм Алексея Балабанова "Я тоже хочу", который он неоднократно называл своим завещанием. Сюжет ленты перекликается со "Сталкером" Андрея Тарковского: группа людей отправляется за счастьем в некую аномальную зону. И только затерянная в вечных снегах колокольня сама решает, кто будет взят "наверх", а кто тихо и быстро умрет у ее стен.

Все роли в картине исполнили непрофессиональные актеры, сыгравшие самих себя – от бандита до самого Балабанова в роли члена Европейской киноакадемии. И лишь выпускницу философского факультета, ставшую проституткой, сыграла девушка-режиссер.

Во время общения с кинокритиками и в интервью порталу ЮГА.ру режиссер рассказал о том, как принимали фильм в Венеции и Анапе, чем плох "Сталкер", а также о том, почему бандиты играют лучше актеров.

В Вашей биографии были проекты, которые начинались, а потом останавливались. Есть ощущение, что этот фильм Вы хотели снять именно сейчас. Был ли он неожиданным с точки зрения его сегодняшней реализации?

– Это не так. Я его придумал давно. Замысел возник осенью прошлого года. Сценарий я долго делал, никогда так долго не писал, но сняли мы очень быстро. Начали в феврале и закончили в конце июля.

Это правда, что в сценарии нет ни одной специально сочиненной фразы? Что все было Вами где-то услышано, а акт сочинительства отсутствует?

– Так не бывает никогда, все равно я что-то придумал. Но основа реальная. То, что мне рассказали люди, которые снимались в кино, это все настоящее. Где-то 80% реальных историй.

Некоторые Ваши фильмы разошлись по цитатам в народ: "В чем сила, брат?" и остальное. Как Вы думаете, "Я тоже хочу" ждет такая же судьба?

– Это все не сразу, понимаете. И здесь пойдет, и с "Кочегара" пойдет... "Жмурки" ведь обгадили, "Брат 2" обгадили, а потом со временем приходит все это. И этот фильм примут. В сентябре в Анапе на фестивале "Киношок" его не приняли, я так понял. А в Венеции восприняли очень хорошо, долго-долго огромный зал аплодировал, меня заставили встать и кланяться, для меня это было неожиданно. Итальянские газеты написали, что это лучший фильм Венецианского кинофестиваля. Но то итальянцы, а это – русские. И мне очень знаете как-то так... странно.

Вас не смущает напрашивающееся сравнение фильма со "Сталкером"? Хотя бы в основной сюжетной коллизии…

– Меня сравнения не смущают, потому что фильм "Сталкер" мне не нравится. На мой взгляд, он очень глупый, там бросают гайки, ходят и разговаривают на псевдофилософские темы. Единственно, мне там нравится Кайдановский, он был мой товарищ. А остального ничего нет.

Тогда можно предположить, что Ваша картина полемична по отношению к "Сталкеру"?

- Да я про это не думал вообще. Мне у Тарковского нравятся только "Андрей Рублев" и "Иваново детство", я считаю, что это два гениальных фильма. А больше мне ни одного его фильма не нравится.

Вы изначально планировали исполнить роль Режиссера в фильме, или это пришло во время съемок?

– Это было в сценарии. И был принципиальный подход, что артистов в кино не будет.

Отсутствие на экране профессиональных актеров – это вызов остальному кинематографическому миру?

– Нет. Просто мне кажется, что так интереснее и лучше, вот и все. Какой вызов... Кого я буду вызывать? Мне нравится сейчас снимать не артистов, а именно людей, которые органичные, которые личности, не испорченные театром.

Как Вы подбирали своих героев?

– Они играют самих себя, они настоящие. Один был бандитом, сейчас стал бизнесменом, живет в Финляндии. И он, и его приятель из фильма оба прошли Афган, людей завалили немерено в своей жизни. Это личности. Это не артисты, это люди, которые не испорчены театром. Поэтому они мне интересны – они ничего не играют.
Я очень долго борюсь с профессиональными артистами, чтобы они ничего не играли, потому что они норовят что-то такое вставить. А мне проще вот с бандитом работать, ведь он серьезная личность, понимаете, с пистолетом ходит.

Где Вы нашли натуру для своих съемок – такую православную российскую глубинку во время ядерной зимы?

– Это город Бежецк в Тверской области, между Москвой и Угличем. Там территория по-настоящему мертвая – никого нет, никто не живет, люди просто бросили это место и ушли. Вся натура там уже была, я ничего специально не делал, все настоящее. Даже надпись "Магазин", место, где колокол стоит, возле которого Матвей отца хоронит… Все это реальное, и мы ничего не придумывали. Когда ты заходишь в эту церковь и видишь все эти росписи на стенах, это просто грех не снять.

А почему церковь?

– А почему не церковь? Если мы православная страна, мы православные люди. Я православный человек, и все в моей группе православные. Мы ходим в церковь и верим в Господа.

Вы полностью поддерживаете Русскую Православную церковь? Или, как Лев Толстой, не нуждаетесь в посредниках?

– Вы знаете, Бог один, а церквей много. Я много священников знаю, это всё люди. То есть я в церковь не верю, я верю в Бога. Но у нас есть церковь, и я в нее хожу. Потому что я не католик, не англиканин, не протестант, я русский и православный. У нас своя церковь и свои люди, поэтому я хожу в нашу церковь. И крестимся мы по-другому.

Иногда Вы говорили: "Все, не буду больше снимать". После этой картины будут какие-то проекты?

– Не знаю, сейчас я просто устал. Не хочу сейчас ничего снимать. Но идей много, и проектов много, и сценариев уже написанных.

А в паузах Вы что делаете? Едете на Мальдивы?

– Какие Мальдивы, я дома сижу. И от фестивалей вот устаю очень, ведь на них ездить – это тоже работа такая. Даже в сентябре на "Киношок" приезжал только потому, что у меня мама живет в центре Анапы. Сына к ней привез старшего, которого она очень любит. Она уже пожилая, плохо ходит, с палкой только. Но приходила на конкурсный просмотр кино мое смотреть.

Как она Ваше творчество воспринимает?

– Что-то нравится, что-то не нравится. Тут она расстроилась, что я в фильме умер.

Как Вы решили, что в финале спасутся проститутка и музыкант, а бандит и режиссер – нет?

– Потому что эти люди страдали очень много. Бандит людей убивал, а режиссер плохие фильмы снимал.

Это конкретный режиссер такой, или профессия вообще не богоугодная и не заслуживает счастья?

– Я снимал про себя.

Говорят, профессия кинорежиссера одна из самых опасных? Вы согласны?

– Все профессии небезопасные. Каменщику может кирпич на голову упасть, это что – безопасная профессия? Бетонщик может ногу в бетон поставить, она у него там застрянет – и все. Все профессии опасны. Безопасно на кровати лежать, да и то не совсем.

Ваш персонаж – режиссер, который снимает плохие фильмы. Скажите, Вы свои фильмы разлюбили?

– Я свои фильмы не люблю и никогда не любил, потому что я от них устаю, очень много сил трачу на них. Когда делаешь фильм, вкладываешь в него столько энергии, столько себя… Снимаешь про себя, потом смотришь и думаешь: "Ну зачем я так сделал, можно было иначе сделать" и так далее.
Если людям нравится, то мне приятно. А так, чтобы сидеть и потеть над своим фильмом – извините, я все-таки 14 игровых фильмов снял, это много. Еще 2 документальных, 2 любительских, кучу киножурналов "Советский Урал".

Насколько для Вас важны деньги? Как Вы к ним относитесь?

– Да никак. Я про бюджеты не знаю ничего, потому что я не продюсер. Я даже не знаю, сколько денег потрачено на этот фильм. Таким Сельянов занимается, он продюсер, и это его профессия. Но у меня малобюджетные фильмы все, и артисты бесплатно снимаются.
А у меня денег просто нет. Хватает вроде на жизнь. Жена работает, она художник по костюмам, самая востребованная в стране.

В семейной жизни Вы деспот?

– У меня жена – деспот. Честь я ей не отдаю, "есть" не говорю, но деньгами командует она. Она обо мне заботится, за все платит и так далее.

В быту Вы привередливый? Например, в еде?

– Я ем мало, но люблю, чтобы было вкусно. Жена хорошо готовит, а в рестораны я не хожу.

Вы такой домашний абсолютно.

– Да.

"Антихрист" помог Ларсу фон Триеру вылечиться от депрессии. Вам Ваша картина помогла?

– Пока нет, а там посмотрим.