В Екатеринодаре — пить. Гид по ночной жизни дореволюционной столицы Кубани

Рассказываем, где кутила элита и как отдыхали простые горожане в Екатеринодаре конца XIX — начала XX веков

Выпить вина под румынский оркестр, остаться инкогнито в ложе варьете или закончить вечер дебошем с дракой и битьем тарелок? Ночная жизнь дореволюционного Екатеринодара была полна контрастов.

Редактор Юга.ру Денис Куренов рассказывает, где кутила элита и как отдыхали простые горожане в мире роскошных ресторанов и криминальных притонов кубанской столицы конца XIX — начала XX веков.

Часть 1. Карта питейных заведений города
Шинки, трактиры и духаны
«Рюмочные» и «забегаловки»: для простого народа
Казенная винная лавка — предок «Красного & Белого»
Высшая лига: рестораны с лифтом и азиатской кухней
Особый колорит: восточные кофейни

Часть 2. Закон суров, но это не точно: как власти пытались контролировать пьянство
«Санитарный» кордон
Часы работы и праздничный «сухой закон»
Фейсконтроль и кастинг персонала
Борьба с «нелегалами» и бессилие полиции

Часть 3. Оркестр, цыгане и змеи: развлекательная программа
Блеск кафешантанов и нищета шинков
Музыка на любой вкус
Главный ночной клуб города
VIP-зона со шторами
Азартные игры под шашлычок

Часть 4. Обратная сторона бражничанья
Антисанитария и криминал
«Ревизорро» бы не одобрил
От битья тарелок до беспорядков
Секс, ложь и отравления
Суициды в номерах

Заключение. Эхо хмельного прошлого

Часть 1. Карта питейных заведений города

Шинки, трактиры и духаны

Прежде чем нырнуть в водоворот ночной жизни дореволюционного Екатеринодара, стоит разобраться в его гастрономической и алкогольной карте. Город предлагал варианты на любой кошелек и социальный статус — от грязных «забегаловок», где выпивали стоя, до роскошных залов с накрахмаленными скатертями и струнными оркестрами. Выбор заведения определял не только меню, но и ваш круг общения, а порой — и шансы вернуться домой с кошельком.

Чтобы не запутаться в вывесках, вот краткий гид. 

• Трактиры и рестораны — это места «со столом». Здесь подавали кушанья и напитки для употребления на месте.
• Питейные дома, шинки, винные погреба — это аналоги современных «рюмочных». Их главная функция — продажа алкоголя. Еда была делом второстепенным, если вообще была.
• Духаны — заведения с кавказским колоритом, где можно было и выпить вина, и закусить чем-то горячим, чаще всего шашлыком.

«Рюмочные» и «забегаловки»: для простого народа

На низшей ступени этой иерархии стояли питейные дома и шинки — места без изысков, созданные для одной цели: быстро и дешево выпить. Мебели здесь, как правило, не было, кроме стойки кабатчика и полок с бутылками. Атмосфера соответствующая. Официантов и меню вы бы тут не нашли. Максимум, на что мог рассчитывать посетитель в качестве закуски, — это бесплатный кусок черного хлеба с солью, который подавали к стакану «горькой». Иногда на стойке ставили тарелки с нарезанными огурцами или редькой. Желающие закусить посерьезнее покупали что-то с лотков у входа.

Казенная винная лавка — предок «Красного & Белого»

В 1894 году министр финансов Сергей Витте ввел государственную монополию на продажу алкоголя, и в городе появились казенные винные лавки. Это был своего рода апгрейд питейных домов: чистое помещение, трезвый продавец-«сиделец» и строгие правила, которые висели на самом видном месте.

Внутри лавки полагалось находиться иконе и часам. Покупатель был обязан снять шапку, не курить и, самое главное, не раскупоривать бутылку и не распивать спиртное на месте. Продавец должен был быть вежливым и отсчитывать сдачу «с точностью до полукопейки». У каждого «сидельца» даже был свисток, чтобы в случае беспорядков вызвать городового.

Но реальность, как всегда, привносила свою поэзию. Распивать внутри было запрещено, поэтому большинство покупателей, приобретя заветную бутылку, делали это тут же, на улице, у входа в лавку. Вокруг этих «казенок» с утра до вечера собирались толпы желающих пропустить по рюмочке, превращая окрестности в стихийные «летние веранды».

Высшая лига: рестораны с лифтом и азиатской кухней

На другом полюсе находились фешенебельные рестораны, которые стали появляться в Екатеринодаре в 1880-х годах, чаще всего при первоклассных гостиницах. Это был мир роскоши, доступный элите казачьего войска, офицерству, богатым купцам и чиновникам.

Вершиной екатеринодарского люкса в 1910 году стала гостиница «Центральная». После реконструкции она предлагала 60 роскошно обставленных комнат, апартаменты с отдельными спальнями, телефоном и ванной в каждом номере. В здании было центральное отопление, электрический свет и абсолютное чудо для Кубани того времени — подъемная машина, то есть лифт.

Рестораны при таких гостиницах предлагали соответствующий сервис. Например, екатеринодарский ресторатор Бандуров зазывал гостей отведать не только «всевозможные русские», но и «азиатские блюда». В меню были лучшие заграничные и отечественные вина. Здесь можно было и заказать еду на вынос.

Особый колорит: восточные кофейни

Городскую картину дополняли многочисленные восточные кофейни, появившиеся благодаря переселенцам — грекам, армянам, туркам. Эти заведения были более распространены на морском побережье, но встречались и в кубанской столице. Как писал один из путешественников, «это своего рода маленькие клубы, где вершатся дела и идет игра в шашки, шахматы и кости». Здесь за чашкой черного турецкого кофе и игрой в нарды жители восточных (и не только) национальностей вели неторопливые беседы и заключали торговые сделки. Летом столики выставляли прямо на тротуар, что, с одной стороны, создавало уютную атмосферу, а с другой — мешало прохожим и вызывало недовольство горожан.

Часть 2. Закон суров, но это не точно: как власти пытались контролировать пьянство

«Санитарный» кордон

Глядя на разгул в питейных заведениях, власти, конечно, не сидели сложа руки. Они пытались загнать хмельную стихию в рамки закона, создав целый свод правил и ограничений, которые на бумаге выглядели внушительно. Но работало ли это на практике?

Первым делом взялись за географию. Законодательство строго регламентировало, где можно открывать «злачные места», а где — нет. Главный принцип: подальше от всего святого и государственного. Питейные заведения запрещалось размещать в зданиях, где находились учебные и богоугодные заведения, казармы или тюрьмы. Был установлен и конкретный «санитарный» кордон: не ближе 40 саженей (чуть больше 85 метров) от оград церквей, монастырей и кладбищ. Позже это правило распространили и на мечети, чтобы «не оскорблять религиозных чувств магометан».

В Екатеринодаре городская дума ежегодно утверждала свои «красные линии». Например, в 1880-х годах питейные заведения нельзя было открывать на всем протяжении главной улицы — Красной. Исключение делали только для респектабельных буфетов при трактирах, театре или клубе. Под запретом была и Базарная площадь (ныне сквер имени Жукова), а также кварталы возле реального училища, на месте которого сейчас находится краевая администрация.

Часы работы и праздничный «сухой закон»

Время продажи алкоголя тоже было четко ограничено: с 7 часов утра до 11 часов вечера. В воскресные и праздничные дни торговля запрещалась до окончания литургии в церкви. А в Страстную пятницу, на Пасху и Рождество действовал полный «сухой закон» в течение всего дня.

Однако и здесь были лазейки для элиты. На гостиницы, постоялые дворы и буфеты при вокзалах эти ограничения не распространялись. Центры ночной жизни — рестораны и кафешантаны — имели официальное право работать до 3 часов ночи, позволяя состоятельной публике кутить до рассвета, в то время как простые горожане должны были расходиться по домам.

Фейсконтроль и кастинг персонала

Власти ввели и своего рода фейсконтроль и дресс-код. Указ 1871 года запрещал пускать в трактирные и питейные заведения всех нижних воинских чинов в форменной одежде. Аналогичный запрет действовал для учащихся и «вообще малолетних».

К персоналу тоже были требования. Владельцем заведения не мог стать человек, находящийся под судом или следствием. Приказчиками и сидельцами брали только тех, кому исполнился 21 год, а прислугу в залы — не моложе 18 лет. Кандидатов на должность продавца в казенной винной лавке и вовсе тщательно проверяли на политическую благонадежность.

Борьба с «нелегалами» и бессилие полиции

Несмотря на все усилия, система давала сбой. В 1885 году власти попытались провести реформу и ликвидировать самые злачные «забегаловки», разрешив торговлю спиртным только в заведениях с горячей едой. По всей империи должны были закрыться более 80 тысяч питейных домов. Но запрещенные заведения тут же воскресали под новыми названиями. Жизнь брала свое.

Конечная ответственность за порядок лежала на полиции, но ее работа часто вызывала нарекания. Владельцы трактиров жаловались, что бороться с буйными компаниями в одиночку невозможно. Когда они звали на помощь, полицейский либо вовсе отказывался вмешиваться, либо заявлял, что без пристава у него нет полномочий. К моменту прибытия начальства дебоширы, разумеется, уже разбегались. Безнаказанность рождала вседозволенность, и ночные улицы города редко бывали по-настоящему спокойными. Казалось бы, при чем тут улица Красноармейская?

Часть 3. Оркестр, цыгане и змеи: развлекательная программа екатеринодарских заведений

Блеск кафешантанов и нищета шинков

Поход в приличное заведение Екатеринодара представлялся полноценным выходом в свет. Пока в дешевых шинках в качестве аккомпанемента были лишь звон стаканов и пьяные выкрики, в ресторанах и кафешантанах публику развлекали по полной программе. Целью было не просто накормить и напоить, а удержать клиента как можно дольше, заставив его раскошелиться на впечатления.

Музыка на любой вкус

Минимальный набор развлечений в ресторане — это пианист, который «с обширным репертуаром» играл в общем зале до часу ночи. Заведения побогаче могли похвастаться целым оркестром. Рекламные объявления пестрели заманчивыми анонсами: то публику развлекает «итальянский струнный оркестр», то «румынский оркестр под управлением любимца петербургской публики, известного цимбалиста Дино Юнеско».

Но главным магнитом для ценителей разгульного отдыха было цыганское пение. Цыганские хоры, исполнявшие русские романсы и народные песни с характерным надрывом и эротизмом, создавали особую атмосферу раскрепощенности.

Главный «ночной клуб» города

Если рестораны предлагали фоновую музыку, то театр-варьете «Буфф» в Екатеринодаре был настоящим центром ночной жизни, где каждый вечер давали «большой дивертисмент» — по сути, нон-стоп шоу-программу.

Зимой 1911 года на сцене «Буффа» можно было увидеть, например, «укротительницу змей, удавов королевских и крокодилов» Марию Грау, которая на глазах у публики кормила своих питомцев. Газеты называли это «поразительно красивым зрелищем». На той же сцене выступали «неустрашимые люди-аэропланы Адольфс», элегантные танцевальные дуэты из Европы, исполнительницы восточных танцев. Каждый вечер на сцену выходили новые артисты — от певиц, исполняющих классические арии, до комиков-куплетистов, предков нынешних стендаперов.

VIP-зона со шторами

Помимо ярких шоу на сцене, заведения Екатеринодара предлагали еще одно, не менее востребованное развлечение — возможность остаться инкогнито. Далеко не все гости хотели быть на виду у всего зала. Для тайных свиданий или же из снобистского желания отгородиться от «простой» публики существовали особые условия.

Ярким примером служил все тот же театр-варьете «Буфф». Здесь были устроены ложи с занавешивающимися сетками. Эта хитрость позволяла сидящим в ложе прекрасно видеть все, что происходит на сцене и в зале, но самим оставаться невидимыми для посторонних глаз. Разумеется, за такую приватность приходилось платить. Цена на эти ложи была очень высокой, но они пользовались популярностью.

Азартные игры под шашлычок

Игорный бизнес был под запретом, но процветал подпольно. В Екатеринодаре дурной славой пользовались шашлычная и кофейня, принадлежавшие матери и сыну Согроевым. Горожане писали прошения начальнику области, жалуясь, что в этих заведениях ремесленники и приказчики «проигрывались дочиста».

Частыми гостями игорного притона была молодежь — гимназисты и реалисты. Полиция, по словам жителей, прекрасно знала о происходящем, но не принимала никаких мер. В прошении горожан говорилось: «Если же застает их полиция, то им только делается замечание, почему они не снимают форменных ученических фуражек и этим выдают себя». В 1906 году заведение все же закрыли.

Часть 4. Обратная сторона бражничанья

Антисанитария и криминал

За блестящим фасадом ресторанов, звуками оркестров и смехом нарядных дам скрывалась совершенно иная реальность. Для многих посетителей вечерний кутеж заканчивался не приятными воспоминаниями, а в лучшем случае — несварением желудка. В худшем — пустыми карманами, сломанными ребрами или ножом под лопаткой.

«Ревизорро» бы не одобрил

Если бы в начале XX века существовали санитарные инспекторы с телекамерами, они бы стали звездами. Газеты того времени пестрили описаниями, от которых пропадает аппетит. Пресса писала о грязи на кухнях, немытых приборах и несвежих продуктах, из-за которых посетители регулярно отправлялись прямиком на «казенную койку» в больницу с брюшным тифом или дизентерией. Эта проблема была настолько обыденной, что даже стала темой для анекдотов:

— Человек! В супе мочалка, разве можно так подавать?
— Я видел, сударь, пока нес, пытался вытянуть, да горячо очень, все пальцы сжег…

От битья тарелок до беспорядков

Алкоголь, как известно, развязывает не только языки, но и руки. Дебоши были обычным делом. Даже самые респектабельные граждане не были застрахованы от алкогольного безумия. Ярким примером этого является история из сатирической газеты «Медвежонок», в которой описывался случай, якобы произошедший с почтенным господином Широкобрюховым во время Масленицы. Отметив праздник в ресторане изрядным количеством блинов и водки, он дошел до того, что все окружающие стали казаться ему говорящими блинами. Когда официант подошел со счетом, почтенный муж начал швырять в него едой, желая «заправить сметаной и икрой». Это показывало, какая атмосфера иногда царила даже в самых роскошных заведениях.

Но беспорядки происходили не только на страницах сатирических газет. В одной из гостиниц на Старом базаре к пившим чай казакам однажды подошел хулиган и опрокинул все со стола. Получив в ответ удар, он не успокоился, а вырвал у одного из казаков кошелек и бросился наутек. За ним тут же погнались. Моментально собравшаяся на улице толпа, не разобравшись в ситуации, начала кричать: «Казаки нас бьют! Товарищи, бей гостиницу!» Беспорядки удалось быстро пресечь, но новость о них мгновенно разлетелась по центру: на улице Красной в панике закрылись некоторые магазины.

Секс, ложь и отравления

Официально во всех питейных учреждениях предписывалось «не терпеть распутных женщин». Но их было немало, несмотря на штрафы, которые регулярно налагали на владельцев заведений. Иногда хозяева не просто закрывали на это глаза, а строили на проституции целый криминальный бизнес.

Ярким примером стали меблированные комнаты «Париж», которые власти прикрыли в 1906 году. Их владелец — дворянин Чековани — использовал профессиональных проституток в качестве приманки: они подсаживались к состоятельным посетителям и вынуждали их заказывать напитки по баснословным ценам («угостите даму»). Когда клиент был достаточно пьян, у него забирали деньги, а если их не хватало — брали в залог ценные вещи, которые редко возвращали. 

Процветали и более простые схемы. Так, в городе промышляли супруги Ефремовы. Их схема была классической и до цинизма простой: на Старом базаре они знакомились с приезжим из станицы, приглашали его выпить вина в погреб Тарханова на углу Екатерининской и Рашпилевской, где незаметно всыпали в бокал «одуряющее вещество». Затем беспомощного человека усаживали на извозчика и по дороге обирали до нитки.

Суициды в номерах

Гостиницы и рестораны нередко становились местом для сведения счетов с жизнью. Причины были разными: несчастная любовь, долги или безысходное материальное положение. В 1911 году в екатеринодарских номерах «Венера» отравился уксусной эссенцией турецкоподданный, не имевший средств к существованию. Консервативная пресса того времени — в первую очередь, православные и монархические издания — видела причину волны самоубийств в «упаднической декадентской атмосфере», свойственной культуре Серебряного века. Роскошные залы и тихие номера становились молчаливыми свидетелями не только бурного веселья, но и глубочайшего человеческого отчаяния.

Заключение. Эхо хмельного прошлого

Питейные заведения дореволюционного Екатеринодара были зеркалом, в котором без прикрас отражалась вся его бурная и противоречивая жизнь. В блеске хрусталя ресторана «Центральная» и в грязном полумраке злачной харчевни, в строгих правилах казенной винной лавки и в шепоте шашлычных бился пульс той эпохи. Это зеркало разбилось, но его осколки еще можно встретить на современных улицах.

Главная сцена роскошной жизни, гостиница «Центральная», до сих пор стоит на углу Красной и Гимназической. Сегодня за ее фасадом скрывается бизнес-центр и банкетный зал, чьи стены помнят драмы екатеринодарской элиты. А на пересечении нынешних улиц Мира и Рашпилевской находился тот самый погреб Тарханова, где супруги Ефремовы подсыпали в вино «одуряющее вещество» очередной жертве.

Теперь, гуляя по центру, прислушайтесь. Возможно, сквозь шум современного города вы тоже сможете расслышать эхо его хмельного и опасного прошлого. За любовь!

В статье использованы материалы из книги Анны Крюковой «Досуг и развлечения горожан Кубанской области и Черноморской губернии». Она вышла в 2017 году в издательстве «Платонов». Автор книги — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник музея имени Фелицына.

Версия страницы для ПК