Виктор Захарченко: О русском народе, слезах и зайкиной избушке

Накануне своего 75-летия художественный руководитель и генеральный директор Кубанского казачьего хора встретился с журналистами

22 марта художественный руководитель и генеральный директор Кубанского казачьего хора Виктор Захарченко отметил свое 75-летие. Накануне юбилея народный артист России и Украины встретился с кубанскими журналистами, рассказав об истории коллектива, своей работе и своем видении вопросов патриотизма и духовности.

В. Захарченко является автором более 200 музыкальных произведений и более тысячи обработок народных песен. Широко известен как фольклорист и исследователь народной песни, награжден орденами и медалями за свой вклад в сохранение и развитие народной культуры, а также за заслуги в области музыкального искусства.
С 1974 года работает художественным руководителем Государственного академического Кубанского казачьего хора.

Что Вы можете назвать главным своим достижением на посту руководителя Кубанского казачьего хора?

– Я считаю самое главное – "открытие" его истории. В 1986 году отмечалось 50-летие Кубанского казачьего хора, тогда датой его основания считали 1936 год. И я думал: "Вот как много, это не 10 и не 15 лет". А потом начал читать архивные материалы по истории хора и понял, что надо серьезно заняться его историей. Оказывается, Кубанский казачий хор с 1811 года существует! У него такая история, и всё это наше. А между тем хором, который был до революции, и "советским" словно стояла стена. Это вопиющая несправедливость была! Пришлось долго биться за утверждение новой даты. К 195-летию хора вышла книга, которую я подготовил, она переиздана с существенными дополнениями и фотографиями.

Многие деятели культуры за последнее десятилетие ушли в бизнес или политику. Вам за всю долгую творческую жизнь никогда не хотелось сменить род деятельности?

– Я не хочу быть ни мэром, ни президентом, я только хочу работать с Кубанским казачьим хором. Это единственное место, где я могу сделать что-то значимое для народа и во славу Божию.
На других должностях я буду лишний, нарублю дров. Хотя, быть может, для меня это и было бы выгодно – получал бы деньги, строил бы дачи на Канарских островах. Но они мне не нужны, как и каждому творческому человеку.

Неужели творческий человек работает ради того, чтобы потом полететь куда-то искупаться? Мне сложно представить Достоевского или любого другого художника с такими целями. Художник – это то, что дано Богом. Художник должен во славу народа послужить, а так как мы народ православный, то и во славу Божию.

Тема духовности занимает большое место в репертуаре Кубанского казачьего хора. Это дань исторической традиции коллектива или ваша просветительская миссия?

– Мы светский коллектив, в храмах поем нечасто. В народных песнях разные темы есть, но косвенно все они выходят к смыслу жизни. Даже в считалочках и сказках это есть, все они учат.
Вот сказка о зайце и лисе. Заяц жил в лубяной избушке, а лиса – в ледяной. Она пришла к зайцу, напросилась погреться, а потом выгнала его. Заяц, будучи по натуре христианином, пустил ее, проявил толерантность. Вот из-за толерантности и пострадал, остался за бортом. А лиса осталась в его избушке. Вся толерантность без исключения кончается только этим: открывайте двери...
Вот почему каждого народа своя вера. Нет народа без собственной веры, собственного языка. Есть ислам, есть буддизм, есть иудаизм, секты есть. Вера говорит, что надо делать, вера говорит о смысле жизни. Все веры сходятся в том, что есть бессмертное в человеке.
И весь фольклор у любого народа – только про это. Где сейчас в школе есть преподавание фольклора? Его убрали изо всех программ. А по толерантности пишут массу диссертаций, чтобы пускали лису.

Но ведь народные песни бывают иногда скабрезными?

– Народ запятой не поставит в свою погибель. Я в Сибири записывал срамные частушки, там нет пошлости и матерщины.
Почему вообще мат так называется – это грех против Матери Божией, Девы Марии. В городе мат не такой, как на селе, он в городе прямо злой. Есть слова, которые присутствуют в старообрядческой литературе, например, извините, "б...ь". Но самое страшное, когда интеллигент начинает…

Вообще, слово "интеллигент" что означает? Скажите, Серафим Саровский – интеллигент? Да вы что, для него это просто уничижение, оскорбление, кощунство. Интеллигент весь только внешне: у него все правильные манеры, он уступит место женщине, скажет "пожалуйста", помоет руки перед едой. Но это все внешнее. Интеллигенция – это те, которые рядятся, она ведет к войнам и революциям. Боже, избави меня от интеллигентности.

В творчестве хора большой акцент сделан на патриотизме и православии. Вы объединяете для себя два этих понятия?

– Русский народ – православный народ. Это соборное понятие, а не этническое. Сейчас идет война с нашей памятью, нас делают Иванами, не помнящими родства. Почему вычеркивают из паспортов национальность? Почему упразднили в школах изучение своего генеалогические древа, как учили до революции? И теперь мы никого и ничего не знаем…
Откройте Библию – Авраам родил Исаака, Исаак родил и так далее... Я считаю, что свои колена по отцу и по матери люди обязаны знать! Кто-то очень заинтересован, чтобы народ не знал, кто он есть. Мы – народ, у которого сонм мучеников. Славянский народ – народ-богоносец.
Достоевский говорил: "Русский человек без православия – дрянь". И если русский человек не православный, то какой он русский? Русским надо стать. А что значит "стать русским"? Прежде всего, стать православным. Но не просто крестик надеть на шею, а познать учение и заповеди Христа.

Правда ли, что каждая репетиция вашего хора начинается с молитвы?

– Да. Основателем хора по праву считается протоиерей Черноморского казачьего войска Кирилл Россинский – духовный просветитель Кубани. Коллектив родился как церковный певческий коллектив. И как же еще должен начинать работать наш хор? Прочитать стихи Маяковского или басню какую? Он должен начать с молитвы, с покаяния. Все мы без исключения грешники, и первый из них сидит перед вами.
Когда мы заканчиваем с хором молитву, они говорят: "Аминь". А я добавляю: "Господи Иисусе Христе, Пресвятая Богородица! Оградите покровом хор от несчастий, дорожных происшествий, авиакатастроф, всякого греха и зла, благословите на подготовку к концертам, во имя народа, во имя Кубани".
Это сложно объяснить тому, кто не знает что такое Кубанский казачий хор. Ни у одного народного хора такого нет, насколько я знаю. Я вот в кабинете не просто так иконы и фотографии вывесил (показывает на фотографии протоиерея Россинского и хора 1906 года). Тех, кто на фотографиях, поминать надо поименно.

Как представители церкви воспринимают ваше творчество?

– Зимой я был в Днепропетровске на фестивале православного кино. Там взял приз наш фильм "Любо, братцы" Елены Чавчавадзе. Мне звонил мой духовник, архимандрит Виктор, а я не мог взять трубку. И потом я перезваниваю ему, чтобы извиниться, а он говорит: "Мы сидим с друзьями-священниками, слушаем Кубанский казачий хор и обливаемся слезами". Духовные лица находят в народных песнях то же, что и любые наши зрители. Они считают, что народная песня очищает душу.
Недавно мне написал архимандрит Серафим из Украины, я его даже не знаю, мы никогда не встречались. Прислал акафист мученику Виктору (это ангел-хранитель мой) и вложил тысячу рублей, попросив прислать кассету. Пишет, что 29 лет молится за хор, а на каждой литургии молится обо мне.
Он инвалид, передвигается в коляске. Ему предстояла операция в Германии, и в поездку он хотел взять кассету с нашим концертом, чтобы слушать ее в больнице и во время реабилитации. "Мне Кубанский казачий хор дает духовную жизнь", – сказал отец Серафим.
Я ему, конечно, не одну кассету выслал, а все, что только есть, и тысячу рублей его тоже. Видите, и люди глубоко воцерковленные нуждаются в духовной пище.

А во время многочисленных зарубежных гастролей публика как реагирует?

– Мы сейчас поедем выступать в города, где были по тысяче раз, и я знаю, как каждый концерт закончится. Приехали в Англию – это одна публика, в Израиль – другая, в Храм Господень – третья...
Помню, в Турции после концерта подошла женщина и говорит: "Я прямо плакала на концерте, такая песня была". Песня "Эти бедные селенья" на стихи Тютчева так тронула ее, хотя языка она не знала. Вот такие слезы – это главное мерило.
Слезы зрителя о многом говорят. Степень высоты большого искусства измеряется душевным потрясением. Если нет потрясения, нет слез – это искусство тоже неплохое. Оно бодренькое, оно развеселило, и это все имеет право на жизнь! Но это не цель Кубанского казачьего хора. Этим пусть занимаются другие, они могут – вот и пускай… Но у нас – другое, народная песня к слезам и приводит.

Вам на интервью часто задают глупые вопросы?

– На Западе журналисты меня поражают. Спрашивают, как я познакомился с женой, чай или кофе пью, какой цвет любимый. Ну, голубой нравится, зеленый, с женой так и так познакомились.
Иногда журналисты спрашивают: "Кем Вы работаете в хоре". Что я ей скажу? Она будет писать о хоре, а я что я скажу о себе? Вот у меня борода, усы, я страшный, не представляю для вас никакого интереса. Работаю я... Ну, кем-то работаю.
Или спрашивает в России журналистка: "Хор ваш был где-то за рубежом?". Что тут ответить? Возмутиться? Мы объехали все континенты. И я говорю: "Нет, но вот очень, знаете, мечтаем съездить выступить в Белоруссию". И она пишет, не понимает, что это шутка.
Вот ради чего мы встречались? Они не знают, что такое Кубань, что за народные песни. Спросили бы: "Что такое народная песня?". Вот тут бы я не сутками, а годами бы рассказывал, не ложась спать! А их это просто не интересует. Пишут потом, что шоу красочное, что казаки летают. Все это хорошо написано, слова возвышенные, но не доходят, понимаете, до самого главного.

Версия страницы для ПК