3 марта во всех кинотеатрах страны стартовала третья часть кинокомедии "Любовь-Морковь". Режиссер фильма Сергей Гинзбург и актер, сыгравший в картине главного злодея, Вячеслав Манучаров приехали в Краснодар по приглашению сети кинотеатров "Монитор", чтобы лично презентовать полюбившуюся зрителю "Морковку".
Сам режиссер картины назвал свое участие в съемках триквела "настоящей авантюрой". Но, следуя своему принципу "делай, что должен, а там будь, что будет", он в результате создал хорошее кино для семейного просмотра. Итак, о самой сладкой морковке, об импульсивной Лии Ахеджаковой, о самой дисциплинированной и скромной Кристине Орбакайте и о большом мальчишке Владимире Меньшикове Сергей Гинзбург.
Так что же увидят россияне, когда придут на "Любовь-Морковь -3"?
- Они увидят добрую, детскую историю, кино для семейного просмотра. Тот, кто любит "Любовь-Морковь", тот снова увидит свою любимую морковку.
Говорят сиквелы (а тем более триквелы) снимать – неблагодарное занятие. Они часто оказываются в проигрыше, не проходят в прокате. Как вы решились на такое?
- Конечно, сомневался, но рискнул. Я сам не знаю, как я втягиваю себя во всякие авантюры. Мне просто интересно. Наверно, если бы я как-то просчитывал ходы, это, может, было бы полезнее для меня. Так и в этот раз: это была стопроцентная авантюра, в которую мне не стоило влезать. Но раз влез, значит надо.
Очень порадовал подбор актеров в картине. Ведь помимо полюбившихся зрителю Кристины Орбакайте и Гоши Куценко в фильме появились Лия Ахеджакова и Владимир Меньшиков, сыгравшие тещу и свекра. Расскажите, тяжело ли было их уговорить сниматься в "Морковке"?
- Лия Меджидовна – человек очень импульсивный, очень искренний даже в своих заблуждениях, отчаянный максималист. У нее было свое представление о том, какое должно быть кино. Поэтому изначально Лия Ахеджакова отказалась от участия в съемках, причем отказалась категорически. Она считала, что не потянет роль, что она несмешная, что не умеет пародировать. Тогда Ренат Давлетьяров (продюсер картины) сказал мне: "Рязанов однажды, чтобы уговорить актера на роль, взял торт, цветы и поехал к нему. Так вот и Лии сегодня на даче гулянка, там собирается компания, ты многих знаешь, поезжай туда". Я сначала засомневался, стоит ли вот так, без приглашения, заявляться. Но, так как мы все хотели, чтобы Лия сыграла в этой картине, то я взял торт, дурацкие цветы и поехал как идиот на дачу без приглашения. Конечно, при моем появлении веселья поубавилось (смеется), я почувствовал себя дико неловко. Слава Богу, что там было много знакомых: Леша Серебряков с женой, была Даша Дроздовская, и вечер выдался очень непринужденным и веселым. В результате мне стало уже неловко начинать разговор о работе. И лишь уходя, я ее спросил: "Ну, вы же знаете, зачем я приезжал?" Но снова наткнулся на отказ. Ситуацию спас Серебряков, который сказал: "Лиичка, это хорошее детское кино, я с детьми туда хожу всегда".
Сложно было работать с Лией Ахеджаковой и Владимиром Меньшиковым на площадке?
- Нужно понимать, что перед вами актеры старшего поколения, они потрясающи в это своей преданности искусству. Молодые могут все сыграть: Гамлета в 5 вечера, а Макбет в 6. А эти так не могут. В другом моем проекте сейчас задействовано много молодых актеров, но есть и такие актеры как Гафт, Римма Маркова, как Всеволод Шиловский. И каждый раз я поражаюсь, с каким волнением они подходят к съемкам. Казалось бы, Гафт – человек-легенда: он столько ролей сыграл, его все знают. Но он, готовясь к роли, волнуется как мальчишка, постоянно спрашивает "Ну как?", постоянно что-то исправляет. Так что со старшим поколением, с одной стороны, очень сложно работать, а с другой, когда все получается, ты чувствуешь какое-то единение, когда, как будто два поколения сходятся в общей точке.
С кем из актеров было работать проще, а с кем сложнее?
- Ну, до отчаяния ни с кем не доходило (смеется). Сложно мне было, когда они вместе начинали что-то придумывать и расползались в разные стороны съемочной площадки. Тут уже приходилось хитрить, уговаривать, так как давить на них как-то глупо и нецелесообразно.
Владимир Меньшов рвался выполнять самостоятельно все трюки, такое совершенно пацанское желание: все падения, включая и тот кадр, где он пробивает стену, это все снято без дублера. Более того, он порывался прыгать с парашюта. Пришлось идти на хитрость. Я разрешил с условием, что он убедит Лию Меджидовну прыгнуть вместе с ним. Она, конечно же, наотрез отказалась. Так что такой подход оказывается более эффективным, чем раздувание щек.
Самый дисциплинированный актер – без всякого сомнения Кристина, самая собранная – без всякого сомнения Кристина, самая скромная – без всякого сомнения Кристина. Она удивительный человек. Когда снимался фильм, у нее была достаточно сложная жизненная ситуация, об этом, кажется, только ленивый не говорил: все писали, показывали по телевизору. Даже программа "Время" приняла в этом участие. А это была ее личная драма. И представьте: адвокаты, вся эта гадость, глупость, которая сваливается на нее. А тут надо еще работать. Любой другой человек сорвался бы, но ни она: всегда собрана, всегда предельно пытается понять задачу и честно ее отработать. Вот это мой респект Кристине Орбакайте, я не мог это не сказать. Но я думаю, что меня все поддержат, потому что все в команде это видели, все понимали.
Вы там тоже небольшую эпизодическую роль сыграли. Что это: хулиганство или своего рода автограф?
- Это по просьбе Довлетьярова (смеется). Это тоже был вызов, вызов мне как актеру. Это была маленькая роль, и надо было что-то придумать. Не играть же себя. Вышло или нет – не мне судить, я был похож на идиота, торжественного придурка (смеется). Я прекрасно понимаю, что для массового зрителя – это всего лишь эпизод. Это шутка, автограф для близких людей, съемочной группы, друзей. Продюсер остался доволен (улыбается).
Один из последних кадров фильма – падение памятника Зураба Церители. Чья эта идея – свалить памятник – тоже продюсерская?
- Да, это продюсерская идея, я был против этого, честно говорю. И надо сказать, что хотя я очень люблю Рената Давлетьярова, но то, как мы ссорились с ним во время съемок, это отдельная история. Помимо того, что в этой картине мои действия были очень зажаты жанровыми рамками, неким устоявшимся брендом "Любовь-Морковь", так еще и наши с продюсером мнения очень часто расходились. В этом, наверно, была самая большая сложность для меня: не люблю, когда на меня давят, сдерживают. Но я уважаю позицию Давлетьярова, и понимаю степень его риска. Риск его намного выше, чем мой. Для него этот фильм значит намного больше, чем для других участников этого проекта.
В таком случае, не возникало ли у вас с продюсером тогда желания поменяться на съемочной площадке телами, раз вы часто друг друга не понимали?
- Он постоянно этого хотел (смеется).
Но все же, удалось вам привнести в фильм что-то свое?
- (Задумался) Сложный вопрос (улыбается). Конечно, я надеюсь... Вот слеза в глазах Гоши Куценко, когда он попросил сына "отдать честь" и расстроился – это от меня. Все же всегда остается возможность внести что-то свое в актерах, в идеях внутри фильма, в поворотах сюжета.
Я, по своему характеру, стараюсь каждую свою новую работу делать как будто с нуля: так для меня лучше, так я нарабатываю новую технику. Каждый фильм должен быть не похож на другие. Но и в этом случае мне было интересно работать. Это такой вызов определенный.
Вызов кому? Предыдущим режиссерам первых двух частей фильма?
- Нет-нет, что вы! Самому себе. Глупо соревноваться с кем-то и доказывать, что я могу сделать лучше, чем Пежемский или Стриженов. Я сделаю так, как я сделаю. Конечно, мы все равно существуем в конкурентном поле: мы снимаем кино, и мы хотим, чтобы это кино было лучшим. Вообще, актерская и режиссерская профессия – это профессия немного таких, сумасшедших людей: тут нельзя быть вторым. Надо просто с ума не сходить, понимать, что это работа.
Вот вы говорите о том, что ваша профессия не подразумевает вторых мест. А тут вам третье досталось, по очередности. А как вы думаете, есть возможность у вашего фильма вырваться на первое место по любви зрителя и по прокату? Удалось ли, на ваш взгляд, внести в третью часть то, чего не хватало первым двум?
- Я надеюсь. Во-первых, сценарий к третьей части писал другой автор. Это был Юра Коротков, а это человек признанный. На мой взгляд, история получилась более сложная. Если в первой части было всего два человека, во второй – четыре, то в этом фильме – уже шесть, и драматургически завязать это достаточно сложно. При этом, история превращения мужчины в женщину, как трюк, наиболее простая; в ребенка – еще проще. А вот в стариков Зздесь много, так скажем, нюансов.
Знаете, у меня простой девиз: "Делай, что должен, и будь, что будет". Я так живу. Конечно, я хочу, чтобы эта "Морковь" была другой, самой сладкой, самой красной. Конечно, я этого хочу. Но наша профессия подразумевает кучу рисков, кучу вводных, которые могут тебе помешать или помочь. Поэтому все покажет первый-второй уикенд.
Здесь к интервью присоединяется актер, талантливо сыгравший в фильме "Любовь-Морковь-3" главного злодея – Вячеслав Манучаров, известный всем по проекту "Большая разница".
- Добрый вечер, простите за опоздание. Прямо к делу: я играю в фильме Михаила. Замечательный персонаж, хочу вам сказать. Если у Алексея Гуськова более классический персонаж, то у меня более авангардный.
Чем вам интересна была работа над проектом "Любовь-Морковь-3"?
- Все меня знают как артиста "Большой разницы" на Первом канале, и за время съемок этого проекта много пришлось образов на себя примерить. Но ни в одном из них так глубоко развиться получалось. А я комедийный актер, люблю понаигрывать. В этом фильме было огромное поле если не для наигрыша, то для гротеска. Тем более, поверьте мне, я очень трезво оцениваю свое участие в этой картине и саму картину: она стала классикой.
Самое яркое впечатление от этой картины – это то, что как в бане, нет генерала. Ну, это твоя (обращается в Сергею Гинзбургу) заслуга. Вроде такие актеры: Лия Ахеджакова, Владимир Меньшов, Кристина Орбакайте, Гоша Куценко, Михаил Казаков и я – достаточно молодой артист, мы должны были чувствовать субординацию или разницу в калибре, как минимум. Но этого не было.
Помню, была такая замечательная сцена, где наши с Алексеем Гуськовым персонажи, по высокому замыслу режиссера (улыбается), попадали в канализационный люк. И представьте, что мы там увидели, когда спустились? Да, я оказался просто по колено в этом прекрасном коричневом материале. И что вы думаете? После этой канализации мы пошли есть устрицы, богема в общем (смеется). Снимали мы замечательно. Я, например, не ожидал, что наши заслуженные артисты окажутся настолько не просто импровизационными, а свежими. Я сейчас играю в спектакле с Меньшовым, и каждый раз обалдеваю. Если вам знакомо слово "раскол", когда артисты на сцене раскалываются, смеются, то это ничего по сравнению с тем, что делает Владимир Меньшов.
В заключение встречи, вопрос к Сергею: почему зрителя стоит прийти и посмотреть "Любовь-Морковь-3"?
- "Любовь-Морковь" – очень простое кино. И может в этом-то и состоит его обаяние и его миссия. Дети придут, будут смеяться, им будет радостно. При этом фильм научит их жизни, научит понимать, что ты не один на этой планете, что вокруг тебя люди: женщины, мужчины, дети, старики. Да на этот фильм стоит и просто прийти вместе семьей и посмеяться, на час-полтора самому стать ребенком.
